С вершины косогора она оглянулась и щелкнула пальцами на двух скукожившихся милиционеров. Они мгновенно оживились, и один из них, с отвращением принюхавшись, спросил у другого:
– Это что за дерьмо? Почему так блевотиной воняет?
В это время Фауста, ведущая за собой синего следователя, как свинью на убой, скрылась за дверью подъезда.
В этой суматохе о Марке все забыли.
Фауста ушла, не удостоив его даже взглядом. Милиционеры, оставшиеся на берегу, вели себя так, словно Марка там и не было.
Но он не упустил ни слова и внимательно наблюдал за истязанием несчастного полковника.
«А как же было там, ночью? – подумал он. – Если даже это так страшно, то что творили с этим обезображенным негром? Что с ним выделывала эта гнусная, похотливая волчица?»
При одной мысли о ночной сцене мерзкий холодок пробежал у него по спине.
– И все это Зверь. Опять проклятый Зверь! – с неожиданной яростью сказал Марк. Абстрактно-историческое чудище, вылезшее из его недописанной диссертации. Зачем он так легкомысленно играл в него? Зачем травил, гнал по колонкам своей таблицы?
Зачем не догнал и бросил, растревожив посмертный покой монстра?
– Поганая тварь, – прошипел Марк. Ему показалось, что от злости его тело наливается силой, словно и не бывало этих трех лет, проведенных в снах на левом боку. – Нет, я тебя все-таки изловлю.
Это было решено. Сейчас Марк возьмет след Зверя и пойдет по нему. Найдет и затравит в его вонючем логове. Потому что он, Марк – охотник. Марк – ловчий, а Зверь – это зверь.
Чем больше Марк глядел на берег реки, где лежало растерзанное тело, тем отчетливее он начинал видеть следы.
Цепочка свежих следов от гнусных когтистых лап – шлюмф-шлюмф, один за другим – гордой львиной поступью поднималась от воды и, обогнув косогор, терялась за поворотом после входа в подземный гараж.
– Я охотник перед Богом, – сказал себе Марк.
Возможно, он сильно заблуждался на этот счет.
Но он тронулся с места и пошел по следам за косогор.
Глава пятая
НАСЛОЕНИЯ КЕРАТОГИАЛИНА
Следы вели прямо в туннель, по которому проходила подземная дорога под Северным Чертановым. Вид у туннеля был довольно жуткий: слабо освещенный бетонный коридор с черными дырами ворот, пучки проводов по стенам и гулкий, покрытый лужами пол. Такие места любят снимать в американских боевиках; в Москве-то их и нет почти, а тут вот, пожалуйста, индивидуальный проект.
«Модель мира в миниатюре», – опять вспомнил Марк странное утверждение, по которому Северное Чертаново вкладывалось в Жеводан, а Жеводан – в универсум, как разного размера матрешки друг в друга.
