Он закрыл глаза и сразу увидел Дейзи, освещенную солнечным светом, и смотревшую на него с дивным, ни с чем не сравнимым выражением. Казалось, она сама излучает этот свет. Щемящая нежность наполнила его. Ему захотелось обнять ее, ласкать, защитить и…
Резким движением руки он выключил воду. Нет, то, что он чувствовал, была не нежность, а всего лишь сексуальная одержимость, и, конечно же, временная. Дейзи была женщиной, правда, не совсем обычной, и ее открытое сопротивление разжигало его либидо. Только не нежность.
Он не мог допустить, чтобы нежность завладела его сердцем.
Наступил вечер. Джейсон ждал Дейзи в переулке, у дверей служебного входа театра. Наконец он увидел ее хрупкую фигуру, спускавшуюся по крутым ступеням крыльца. При виде Джейсона сердце Дейзи замерло от неожиданной радости, но внешне она старалась сохранить спокойствие, чтобы не выдать себя.
— Я же предупреждала, что вам незачем беспокоиться. У меня есть машина. К тому же она понадобится мне завтра, чтобы приехать в театр.
— Не понадобится. — Он взял ее под руку и вывел из переулка на улицу. — Отныне я буду каждый день привозить вас и отвозить. — Он открыл дверцу темно-синего «Мерседеса», припаркованного у тротуара. — В отеле я договорился, чтобы завтра они перегнали вашу машину к дому.
Она бросила на него сердитый взгляд и села в машину.
Он усмехнулся.
— Опять я рассердил вас.
— Я привыкла все делать сама.
Сев за руль, он с запинкой произнес:
— Я… Мне приятно что-то делать для вас.
Вновь в его тоне прозвучала несвойственная ему неуверенность, и она снова почувствовала прилив нежности к нему.
— Думаю, нам и сегодня не избежать обсуждения принципов женской эмансипации.
— Вообще-то я не противник женской независимости, — сказал он, глядя вперед и нажимая на педаль акселератора. — Дело не в этом. Я хотел бы… Мне необходимо оберегать вас.
Она озадаченно посмотрела на него.
Видимо, не желая развивать эту тему, он перевел разговор на другое:
— Не представлял, что такое возможно, но сегодня вы пели еще лучше, чем вчера.
— Вы были на спектакле?
Он утвердительно кивнул.
— Больше не пойду.
Она понимающе улыбнулась.
— Очевидно, вы столько раз слышали эту оперу, что она вам порядком наскучила.
— Музыка не может мне наскучить, — заметил он, крепко сжимая руль. — Причина этому — вы.
—Я?
Он хрипло рассмеялся.
— Первый раз, услышав ваше пение, я был совершенно выбит из колеи и думал, что это не повторится, но сегодня случилось то же самое. — Он потряс головой. — Просто наваждение какое-то.
