— Прежде всего о том, что мы живы. Хотя, может быть, кого-то это не очень устраивает, вызов брошен...
Я никогда не любил самодеятельный театр, но один приятель как-то затащил меня на представление «Ребекки», поставленное непрофессиональной труппой.
Соланж Маркофф исполняла главную роль. Во время представления я все время смотрел на нее. Приятель, который был с ней знаком, представил потом нас друг другу. Вот так все и началось.
Соланж продолжала выступать в театральной труппе. Мои размышления прервал ее голос:
— Сегодня вечером у меня спектакль, но если ты хочешь, я могу отпроситься.
— Нет, нет, отправляйся в театр. Я в полном порядке.
— Не вздумай пойти в свою контору.
— Но я же обещал Феликсу все объяснить. Это не займет много времени.
Несмотря на мое волнение, было все-таки восхитительно снова сесть за руль. У здания, в котором разместился мой офис, был подземный гараж. Там, как всегда, уже стоял мощный и шумный «альпин» Феликса Принса.
С Феликсом мы были знакомы уже много лет. Вместе воевали в Алжире. На деньги Феликса позднее мы основали и развили наше дело. Он как торговый советник, а я отвечал за техническую сторону вопроса. Он был занят финансами, на мне лежала вся техника и электроника. Благодаря своему покладистому характеру, Феликс очень устраивал меня как компаньон.
В Алжире он был парашютистом, два раза неудачно приземлился, был ранен, дважды его представляли к награде. Он никак не мог позабыть обо всем этом.
Норма Орлеак была первой, кто меня увидел. Она стремительно встала и чуть не столкнула пишущую машинку.
— О мсье Лефранж! Как я рада снова видеть вас! Мы уж думали... Как вы себя чувствуете?
— Очень хорошо, Норма. Спасибо.
Норма, очаровательная брюнетка с голубыми глазами, была одной из самых добросовестных и способных секретарш, каких я знал. Фирмин, молодой человек для поручений, как всегда витал в облаках, ковыряя в носу и слоняясь, протирая подошвы, по офису. Иногда он доставал из почтового ящика корреспонденцию. Увидев меня, он быстро отложил какую-то книгу, и на его губах расплылась приветливая улыбка.
— Мсье Принс в своем кабинете, — сказала мне Норма. И действительно, Феликс был у себя. Лучше, если я скажу, что он заполнял кабинет своими девяноста пятью килограммами. Он вытащил бутылку «шерри». Он хранил ее в сейфе, как некую драгоценность. Там же зачем-то у него лежал большой пистолет.
— Я вижу, ты вернулся в свое стойло, братец? Ну как поживает твоя память?
