Она решительно пошла вперед.
— Почему бы тебе не ограбить еще какого-нибудь незадачливого автолюбителя и не умыкнуть его жену, чтобы он забыл наконец обо мне?
— Мы не грабим автолюбителей и никого не умыкаем.
— Правда? А я и не знала! — ехидно сказала Шейла. — Ты просто бесстыдный лжец.
— То был несчастный случай. — В замешательстве Ларедо уставился в какую-то точку перед собой. — Неблагоприятное стечение обстоятельств. В Штатах тоже порой грабят и убивают водителей, не только в Мексике.
— В самом деле? — воскликнула она. — Если вы не грабите, то откуда берете деньги на еду, одежду, оружие и на все прочее?
— Как ты заметила, мы не купаемся в роскоши, — сухо сказал он. — Здесь, в Мексике, стоимость жизни значительно ниже, чем в Штатах. К тому же мы довольствуемся самым необходимым и едим в основном то, что растет на этой земле.
— Куда же вы деваете награбленные деньги? — с вызовом спросила Шейла. — Может быть, Рафага считает себя Робин Гудом и раздает их бедным? Или, как Панчо Вилья, окружив себя женщинами и бандитами, скрывает свои преступления под маской «La revolution»?
— Я уже говорил тебе, что мы никого не грабим. — В сузившихся глазах Ларедо мелькнули льдинки. — Несколько раз в году Рафага совершает налеты на тюрьмы. Можно сказать, его для этого нанимают.
— Понимаю, — холодно кивнула Шейла, вспомнив, как Ларедо попал в этот отряд. — Вы — банда наемников. Вы не грабите и не воруете. Вы только нападаете на тюрьмы, убиваете пару-тройку охранников и получаете за это гонорар. Вы никогда не опускаетесь до воровства.
— Проклятие! А чего ты ждала от нас? — выпалил Ларедо. — По-твоему, нам надо заняться поиском работы? Трудиться на полях? Черт возьми, нас всех объявили вне закона еще до того, как мы сюда попали. Я не собираюсь лицемерить и доказывать, что все, что мы делаем, справедливо и законно. Похоже, моя песенка уже спета. Но, быть может, кто-то из тех, кого мы освободили, начнет новую жизнь, прежде чем уподобится мне.
— Разумеется, ты руководствуешься самыми благородными побуждениями, — прошептала она с сардонической улыбкой.
— Мне плевать, что ты думаешь о моих побуждениях! Мне кажется, ты не имеешь права судить меня или Рафагу, да любого из нас. Мы всего лишь стараемся выжить любой ценой.
Шейла поняла, что она ступила на опасную почву. Если она и дальше станет высмеивать тот способ, который избрал Ларедо для оправдания своей вины, то рискует превратить его в своего врага. А у нее все еще теплилась надежда склонить его на свою сторону, что бы там ни говорил Рафага.
