Стефани разгладила складки шелковой блузки с высоким воротником, отороченным дорогим кружевом, бросила последний взгляд в зеркало и расправила плечи. Разговор предстоял неприятный, и нужно было поскорее с ним покончить.
Стефани вошла в малую гостиную, и Реджиналд встал с кресла и подошел к ней. От внезапного желания почувствовать замирание сердца при виде жениха Стефани даже напряглась. Темные глаза обежали его фигуру. Как всегда, он был безупречно одет; черные волосы посредине разделены ровным пробором и плотно приглажены по бокам. Черные усы по моде свисали, как руль велосипеда на больших колесах. Реджиналд подкрутил усы и улыбнулся:
— Дорогая, ты прелестна, как всегда.
Они были почти одного роста, и ему не пришлось наклоняться, чтобы одарить ее беглым поцелуем в бровь. Такой легкий поцелуй был его единственным знаком внимания, и часто Стефани удивлялась — не смешно ли, что ей хочется большего?
— Спасибо, Реджиналд. Извини, что заставила ждать.
— Все в порядке. Я любовался видом Центрального парка. Весна — мое любимое время года.
— Да, это так. — О Господи, почему их разговоры всегда так банальны и пусты? — В парке поставили новый обелиск из Египта, «Игла Клеопатры», кажется. Ты его видел?
— О да, что-то из Египта поставили. — Он отмахнулся от этой темы плавным движением руки. — Должен сказать, я не понимаю страсти твоего отца к древним статуям и грязным монетам. Конечно, можно приветствовать их стоимость, но я не нахожу никакой красоты в непристойных фигурках, стоящих у него в кабинете.
Стефани почувствовала неприязнь к своему жениху.
— Эти «непристойные фигурки» в папином кабинете — редкая греческая бронза, Реджиналд. Мы с папой откопали их в развалинах древнего дворца на острове Крит. Они датируются тысяча четырнадцатым годом до нашей эры — это тебя не впечатляет?
— О, полагаю, их антикварная ценность велика, но, Стефани, не придаешь ли ты слишком много значения древностям? Новый век — вот что важно и чем нужно восхищаться. Каждый день появляются новые изобретения, с ними мир становится все меньше. Например, железная дорога соединила восточное и западное побережья, прокладываются и новые дороги. — Реджиналд примирительно улыбнулся, и Стефани подавила порыв ударить его кулаком по носу.
— Я это понимаю. — Она заставила себя говорить приветливо. — В продолжение данной темы я должна с тобой кое-что обсудить. Сегодня вечером я уезжаю в Аризону. — Стефани не собиралась быть такой прямолинейной, но он ее разозлил, и теперь она с раскаянием смотрела, как Реджиналд меняется в лице.
