Он, конечно, не просил ее об этом прямо, но раз или дни он, мягко говоря, позволил себе лишнего, и ему пришлось своими глазами увидеть, на что способны Деверо. Филипп каялся, умолял Пенелопу быть милосердной и дать ему еще один шанс, и в конце концов она сменила гнев на милость.
Пенелопа и не могла полностью потерять голову – Ведь она жила при дворе, среди сотен любопытных глаз. В какой-то момент, хотя она почти не осознавала этого, Пенелопе захотелось большего. Приехал Рич и закатил ей скандал – в тумане страсти это почти не тронуло ее, разве что она мысленно пожелала Ричу, как и всем придворным до этого, оказаться на дне самой глубокой бездны. Не в силах больше выносить его оскорблений, она собралась на несколько дней в Уонстед к матери.
– Почему бы вам не присоединиться ко мне? – предложила она Филиппу.
– Мне? – Он почему-то раздумывал.
– Почему бы и нет? Ваш дядя неоднократно говорил, чтобы вы чувствовали себя у него как дома. Если вы можете уехать...
– Я могу уехать, – медленно произнес Филипп. – Но, Стелла, ведь в Уонстеде все будет по-другому?
– Совсем по-другому, – кивнула она, думая о тишине и покое.
Филипп побледнел. Он смотрел на нее с выражением надежды и мольбы, а Пенелопа не удосужилась обратить на это внимание.
Пенелопа отложила лютню в сторону.
– Очаровательно, – сказала леди Лейстер. – Филипп, песни на ваши стихи очень подходят Пенелопе.
В ее интонации была некая двусмысленность, но Филипп вежливо ответил, что это Пенелопа делает ему честь, исполняя их.
– Вам повезло, Филипп, – в том, что, делая комплименты, вы всегда верите тому, что говорите. – Летиция зевнула. – О господи! Эта растительная жизнь так утомляет. Пенелопа, ты собираешься спать?
– Мне нужно написать несколько писем, мама.
– Ну хорошо. Только не засиживайся допоздна. – Леди Лейстер взглянула на племянника своего мужа. Может, ей и хотелось спать, но оставлять их вдвоем она явно не собиралась. – А вы, Филипп?
Он подошел к двери и придержал ее, пропуская мать Пенелопы.
– Я пойду выгуляю собак. Доброй ночи, миледи. Доброй ночи, леди Рич.
В тишине просторной залы Пенелопа сидела и писала письмо своему брату Робину, сообщая лишь те новости, которые могли заинтересовать пятнадцатилетнего юношу, увлекающегося только спортом и науками и абсолютно равнодушного к жизни королевского окружения.
Она любила Робина, но он казался ей таким юным, таким оторванным ото всего, что составляло большую часть ее жизни. Но его время еще придет – кем же станет второй граф Эссекский? Время покажет.
