– Как по-мужски, – проворчала Гуннхильд, хотя и без злобы. – Сделать двух женщин хозяйками в доме.
– Но это же только на один день, – возразила Ивейна, чувствуя все больше жалости к этой женщине. – Я буду молиться за выздоровление Эгиля.
– Делай, как знаешь, – ответила Гуннхильд, а затем повернулась и вышла из дома.
– Твой отец быстро успокоился, Рорик. Думаю, скоро он отойдет.
Катя вошла в зал и заняла кресло для гостей прямо напротив Рорика. Ее взгляд упал на Ивейну, сидящую рядом с мужем в кресле ярла, а затем на Гуннхильд, примостившуюся на скамье. Она удивленно выгнула брови, но ничего не сказала. Ужинали в молчании.
– Ты должна отдохнуть, Гуннхильд. – Катя подняла рог и отхлебнула вина. – С ним сейчас Ингрид.
– Позже отдохну. Ты наелась, Катя? Что-нибудь еще предложить?
Катя покачала головой и отложила рог.
– В этом доме меня всегда хорошо принимают. Теперь настал мой черед.
– Воистину нам нужны хорошие вести, – пробормотала Гуннхильд.
– Я буду смотреть для тебя в огонь, Гуннхильд. Но сначала, – Катя сделала знак Ивейне. – Подойди ко мне, дитя.
Ивейна почувствовала, как шевельнулся рядом Рорик.
– Если не хочешь, откажись, – посоветовал он. – Никто тебе и слова не скажет.
– Разве я теперь не норвежка? – спросила девушка, бросив взгляд в его сторону. Она заметила, что в его глазах что-то промелькнуло.
Подавив робость, Ивейна встала и обошла вокруг очага. Катя тоже поднялась и, приложив пальцы одной руки ко лбу девушки, закрыла глаза.
– Молчи, – приказала она.
Наступила мертвая тишина; умолкли даже рабы и слуги. Через несколько минут страх Ивейны прошел. Это не было представлением. Катя не произносила заклинаний и не смешивала зелья. Она всего лишь впала в какое-то странное забытье.
Неожиданно глаза ведьмы распахнулись. Мгновение она слепо пялилась на Ивейну, затем ее взгляд прояснился, и она опустила руку.
– Ты мне не веришь, – сказала она наконец. – Но это неважно. Когда придет время, ты вспомнишь мои слова и будешь сильной. Слушай внимательно, золотое дитя. Я видела не все. Лишь море и два корабля. Один уходит от погони, второй преследует. А впереди у них опасность. Угроза из прошлого. И еще. Не бойся. Смерть витает над тобой, но тебя не коснется.
– Довольно, Катя! – Рорик вскочил, обошел вокруг очага и прижал Ивейну к груди. – Зачем, во имя Тора, ты пугаешь мою жену рассказами об опасности и смерти?
– Прости, Рорик. – Катя попятилась. – Я не властна над своими видениями, но хорошо, что ты ее защищаешь. Думаю, так будет всегда.
