Заметив подошедшего командира. Сапожников замолчал.
- Продолжай, чего испугался, - сказал Павлов, присаживаясь рядом.
- Уже все сказано...
- Нет, не все. Разговор только начался. Случа1 исключительный, и мы за него все в ответе.
- Конечно, это пятно на всю группу, - тихо произнес Ингаунис. - Но мы сумеем смыть его своей боевой работой. Я говорю это не только от себя. Лишь бы нам не перестали доверять в штабе. Об этом сейчас и Сапожников вел речь.
- Увижу эту гадину - своими руками задушу, как крысу, - вступил в разговор Ефимов. - В воздухе встречу - расстреляю в упор...
Павлов молча слушал летчиков. Ему понравилась горячность, с которой все осуждали предателя. И главное, никто не снимал с себя вины за то, что не удалось "раскусить" мелкую душонку изменника раньше.
- До этого разговора было у меня намерение посадить некоторых летчиков на прикол, - сказал в конце беседы Павлов. - Да и сейчас не могу я примириться с мыслью, что никто не мог предупредить этот предательский шаг. Ведь не один день провели вместе. Тут мы все проморгали. И обязаны разобраться, почему это произошло.
Командир помолчал и жестко закончил:
- Будем наводить во всем строгий воинский порядок. Впредь всем запрещаю отлучаться из отрядов без моего разрешения. От летчиков требую: в ближайшие дни установить правильные отношения со своими мотористами. Чтобы впредь этих двух костров я не видел. Должна быть одна семья, один костер, одни мысли...
Но не сразу, как того хотел командир, между летчиками и мотористами установились товарищеские отношения. У мотористов после этого случая усилилось чувство недоверия к летчикам - в большей своей части выходцам из непролетарских слоев населения.
Чтобы устранить этот недостаток, сплотить весь личный состав группы в дружный боевой коллектив защитников революции, потребовалась большая и кропотливая повседневная работа и командира, и комиссара, и коммунистов группы.
Точно так же не мог сразу отрешиться от излишней подозрительности к летчикам и командир. Большинство заданий он старался выполнять сам или в паре с Ингаунисом. Остальным же летчикам под разными предлогами не разрешал вылетать на задания, тщательно присматривался к каждому из них.
Первым не выдержал такого отношения красвоен-лет Сапожников.
- Не дадите задания - самовольно взлечу, - заявил он Павлову. Поймите: не могу я без полетов, не могу!..
Долго разговаривал командир с летчиком, наконец сдался:
- Ладно, сегодня полетишь на разведку. Но помни...
