Анисья! При одном воспоминании о ней Марко мрачнел, все валилось у него из рук, с покупателями он говорил невпопад. Какое все же странное совпадение (Марко уже не находил его забавным), что женщина, трижды являвшаяся искушать его, была одета в русский костюм! Вдобавок точь-в-точь такой, в каком была Анисья в их первую встречу, когда она вышла за ворота, держа за ноги трепыхающуюся курицу. И сердце Марко билось и трепыхалось, как эта несчастная птица… Разумеется, никакого вожделения эта незнакомка более не вызывала, напротив — чувствовал он к ней только отвращение. Ведь она в самое сердце ударила, напомнив то, что было надежно и давно погребено в безднах памяти! Кой дьявол подсказал ей так одеться? Не тот ли, с быстрыми глазами, который мелькнул нынче перед Марко, сказав то, что знали на всем белом свете лишь три человека, да причем двое из них уже мертвы: Анисью он сам убил, а Михаила, по слухам, из ездки своей той, давнишней, так и не вернулся: не то провалился под лед, не то замерз где-то в чистом поле. Выходило, что и в его смерти виновен Марко… Что ж, выходило так. Но кто, кроме дьявола, которого он молил о помощи в ту черную, лунную, окровавленную ночь, мог знать обо всем этом? Значит, это дьявол являлся ему, а женщина небось посланница дьявола. Избави бог увидеть ее еще хоть раз!
И вдруг Марко осознал, что она уже здесь, и стоит, и смотрит на него.
* * *
Сегодня она была облачена в зловещий кроваво-красный плащ и со своей бархатной черной маской выглядела истинной пособницей сатаны. И она замедлила шаги лишь на мгновение, чтобы дать Марко заметить ее присутствие (как будто он мог не заметить!), а потом направилась к нему так стремительно, что он отшатнулся и отступил на шаг, и два, и три, попятился в лавку, а она наступала на него: вся в красном, с черным лицом, молча и неумолимо.
— Что… кто вы? — хрипло выдавил он и поперхнулся, когда рука ее потянулась к завязке плаща. Он думал, что увидит знакомый зеленый наряд, и внутренне собрался, но ничто не помогло ему сдержать короткого пронзительного крика, когда он увидел… увидел ее тело, облаченное в белую рубаху, такую тонкую, что женщина казалась обнаженной. Вся рубаха была испятнана кровавыми пятнами, причем некоторые уже почернели, даже позеленели, как если бы подернулись тлением, некоторые стали бурыми, словно были пролиты несколько дней назад, а некоторые алели свежей, еще влажной кровью.
Марко глядел, оцепенев, чувствуя, как ледяная рука ужаса медленно касается спины… но вот незнакомка начала медленно опускать маску, и он испустил слабый, жалобный стон, понимая, что это еще не страх — самое страшное ему предстоит.
