В груди Арабеллы зародился горький хохот:
– Ничто уже не вернется на свои места – по крайней мере как ты все себе представляешь. Но я сумею выжить. Моя мать выжила во время войны. Она была сильной женщиной. И я тоже сильная. И я смогу пережить самое страшное. Может, если бы ты отыскала меня раньше, я смогла бы...
– Еще не поздно.
– Я уже стала шлюхой. И это ничто не изменит.
– Шенандоа, – вмешался Роже, – мы теряем время. Ждать больше нельзя. Я не знаю, когда они вернутся.
– Скоро, – откликнулась Арабелла. – Уезжайте. Поверьте, я благодарна за то, что вы добрались сюда. Для меня это было совершенной неожиданностью. Но только лучше бы вообще этого не делать. Тед уже стал моим, и как только вы уедете, он вернется ко мне.
– Арабелла, – горячо возразила Шенандоа, – у тебя истерика. Они совсем лишили тебя способности рассуждать. Эти люди – преступники, негодяи. Они убивают и грабят. Тебе не место среди них.
– Неправда, мне здесь самое место! Как я могу вернуться после всего, что было?
Внезапно Шенандоа стало ясно, что Арабелла неспособна внять уговорам – по крайней мере здесь и сейчас. Брайтоны вполне преуспели, они заставили пленницу относиться к себе как к шлюхе. Возможно, для нее это было единственным способом выжить. Но что бы ее сестра ни вообразила о себе – с этим нельзя согласиться. И сначала надо увезти ее отсюда в безопасное место, где она сможет прийти в себя и посмотреть на мир прежними глазами, а не так, как ее заставляли Брайтоны.
– Уезжайте же поскорее! – настаивала Арабелла, заметив нерешительность старшей сестры.
– Роже, – промолвила Шенандоа, – помоги собрать наши сумки к отъезду.
Он согласно кивнул, хотя и выглядел удивленным. Как только Роган вышел, Шенандоа снова обратилась к Арабелле.
– Я хотела забрать тебя с собой. Что бы ни сделали с тобой Брайтоны, я люблю тебя по-прежнему. А за то, что тебе пришлось пережить, я ненавижу их всем сердцем. То же самое скажет и дядя Эд. Ты вырвешься из этого ада и сможешь начать все заново в Ледвилле. Никто ничего не узнает.
– Но ведь ты-то знаешь! И узнает мой дядя. И знает твой Дирк.
– Нам это безразлично. Нам небезразлична только ты – независимо от того, что учинили над тобой Брайтоны.
– Лучше бы ты не приезжала! Я просто не в силах взглянуть в глаза ни тебе, ни дяде, ни еще кому-то из нормальных людей. Теперь я просто Белла, продажная Белла, для которой довольно мягкой койки и горячего мужика. Как ты не понимаешь?
– Я понимаю, что заставляет тебя так думать, но я в это не верю. Во всем виноват только Тед Брайтон, и больше никто!
