– Правда? – лицо Головинова вытянулось. Он отставил свою чашку и, нахмурясь, посмотрел в сторону. Его явно покоробили и разочаровали слова Валандры.
Но тут же он снова улыбнулся и посмотрел ей в глаза.
– Что ж, его можно понять. У него сейчас совсем иные проблемы. То, что с ним произошло, повергло меня в самый настоящий шок, простите за избитость, но другого определения своим эмоциям я просто не могу найти.
Он, словно спохватившись, вспомнил о цели их разговора и озабочено спросил у Вершининой:
– Валентина Андреевна, как вы считаете, кто мог это сделать?
– Я так понимаю, что самого Владимира вы сразу исключаете из числа подозреваемых?
– Ну разумеется! Я прекрасно знаю Володю, он не способен на такое. Не буду распространяться по поводу его высоких моральных устоев, на мой взгляд, самым главным аргументом можно назвать его благоразумие, это свойство характера на моей памяти никогда не изменяло Володе.
Валандра кивнула.
– Я уже неоднократно слышала об этом. Но благоразумие иногда изменяет человеку. Мало ли какие могли сложиться обстоятельства…
Головинов прервал ее на полуслове:
– Простите, Валентина Андреевна, но я не предполагал, что вы сможете допустить и мысли о причастности Володи к смерти этой девушки!
– Почему вы так уверены?
– Да, я уверен, и ничто не заставит меня поменять свою точку зрения. Я подробно расспросил Анатолия, вашего подчиненного, об обстоятельствах дела. Мне кажется, что с первого взгляда можно понять, что здесь кроется нечто, неизвестное следствию. Вот я, непосвященный, посторонний, незаинтересованный человек. И что я вижу? Володя, решив по каким-то одному ему известным причинам, избавиться от своей… м-м-м, – он пожевал губами, – пассии, прошу прощения за пошлое словцо, приводит ее к себе на квартиру, опаивает отравленным вином, оставляет труп, а сам уходит в неизвестном направлении, не заперев дверь, и появляется только тогда, когда кто-то вызывает милицию. Дикость! Идиотизм!
– Я вижу, вы подробно проинформированы, – с неудовольствием заметила Валандра, ругая про себя Толкушкина на чем свет стоит. Она посылала его опросить Головинова, а вышло так, что его самого допросили.
– Только, пожалуйста, не сердитесь на вашего подчиненного, – попросил Головинов, снова угадав ее мысли, – это я виноват. Я очень просил его рассказать подробности, и даже пригрозил, что в противном случае не стану отвечать ни на какие вопросы. Так что, это целиком моя вина! А ваш сотрудник прекрасно справился со своим заданием.
