Отчиму он написал, что болен и потому не может приехать. Отчим поверил. Но тут Хуго начал запаздывать с ответами на письма, а однажды не ответил вовсе. В отчиме заговорило упрямство. Ему было больно и горько, но он молчал. И Хуго почувствовал себя свободным, у него словно камень свалился с плеч: он ведь понимал, что должен послать отчиму по крайней-мере кой-каких продуктов или денег, но даже лишнего рубля у него не было. Так переписка кончилась — словно сама собой, и родство тоже. Осталось двое обиженных людей. Один обиженный тем, что щедрость его не была оценена, второй тем, что лишился плодов этой щедрости и без остановки катился в пропасть — до дна оставалось совсем недалеко. Хуго то и дело давал себе обещания взяться за ум, но тут же их нарушал.
Он читал газеты и удивлялся: оказывается, другие люди живут иначе и завоевывают уважение трудом. На спасательной станции Хуго тоже получил Почетную грамоту, но разве это была работа? Правда, не привлекали его и другие занятия. Кто-то перевыполнил семилетку и с воодушевлением взялся за пятилетку, государственные деятели ездили друг к другу и старались, чтобы развивалась экономика их стран, премьер-министры заключали мирные договоры, где-то кто-то бастовал… Все это было чуждо Хуго и неинтересно, зато он знал, как попасть в «Юрас Перле», знал, где поздней ночью можно раздобыть бутылку водки, и на каком рынке раньше всего начинают торговать вином.
Однажды он воспрянул духом — барыги пригласили его грузить бревна в вагоны и за это обещали большие деньги. Он проработал весь день и от усталости разевал рот, как плотва, выброшенная на берег. Вечером с ним рассчитались и сказали:
— Не серчай, но завтра не приходи… Будка у тебя здоровая, а силенки того… маловато. Ребята обижаются…
И тут в один прекрасный весенний день его разысказал Вася-Кот.
— Ты Хуго Лангерманис?
— Я.
— Папан к тебе послал.
— С неба?
— Я не шуткую. Отойдем-ка.
Они пошли за дюну, и Вася-Кот продолжал;
— Папан твой откинул лапти в аккурат при мне. А перед тем кой-чего мне сказал.
— Ну? — Хуго насторожился. Он вспомнил утверждение Крысы, что у Ромуальда осталось кое-что от его богатства.
— Две тыщи! — Вася даже покраснел, назвав такую огромную сумму. Он тотчас подумал, что запросил слишком много и был готов уступить половину.
Разговор продолжался у Хуго дома. Хуго обещал за раскрытие тайны тысячу рублей и билет на обратный путь, потому что Васе тут не понравилось — одеваются, как стиляги, и милиционеры на каждом углу.
