Кин то ли фыркнул, то ли кашлянул. Наверное, его это позабавило, хотя смеяться тут было не над чем.
– Твое поведение показалось мне странным. Хотя первой моей мыслью было, что ты смертельно ранил мальчишку и не хочешь, чтобы мы это поняли.
Виктор вздрогнул от неожиданности. Ему не приходило в голову, что он мог убить соперника.
– Ее рана не опасна.
– Хирург сказал нам об этом. Шеридан, кажется, весьма заинтересовался подробностями его… э-э… ее ранения.
О Господи! Значит, Шеридан понял, что Пенни женщина? Тони обладал сверхъестественными способностями открывать правду. Виктору следует нанести визит Шеридану и принести извинения его жене Фелисити. Но прежде всего ему нужно защитить свою гостью от самого себя.
– Думаю, тебе было бы лучше остаться здесь, пока не приедет ее горничная, – усмехнулся Виктор. – Тогда девушка будет защищена от моего излишнего внимания.
– Наоборот, мне, наверное, следует уйти, – хмыкнул Кин. – Пей до дна. – Он поднял бокал и осушил его.
– Нет, черт побери. Ты этого не сделаешь. Я не могу погубить ее. Хирург дал ей настойку опия. Голова у нее затуманена. И я не собирался… Я только… – Любое объяснение казалось Виктору неверным и жалким. – Я потерял контроль над собой. Ты пришел как раз вовремя.
– Мне вовсе не показалось, что ты насилуешь ее, – возразил Кин. – Я не слышал от девушки ни одного звука протеста. Она лишь вскрикнула, увидев меня на пороге.
Виктор дрожащей рукой откинул со лба волосы.
– Я не посмею лишить ее невинности. – Он приносил беду всем, с кем имел дело.
– А она невинна?
– Похоже, да.
Виктор прошелся по комнате, слишком взволнованный, чтобы усидеть в кресле. Он почувствовал желание девушки, но ее неловкие движения и застенчивость вряд ли были напускными. Создавалось впечатление, что она внутренне готова принять и повторить любое его движение, не зная, как действовать самой.
Кин подался вперед.
– Тогда осмелюсь предложить, чтобы ты покончил с этим.
– Поверить не могу, что ты даешь мне такой совет. В отношении Мэри-Фрэнсис ты меня так не поощрял.
Справедливости ради стоило заметить, что жена Виктора отнюдь не горела любовным желанием. Кин сердито посмотрел на него.
– Мы оба знаем, что Мэри-Фрэнсис была для тебя сущим наказанием, но деньги ее отца оказались настоящим благом. Помнится, я уложил Софи в постель через десять минут после того, как встретился с ней, но я был слишком хорошо воспитан, чтобы довести дело до конца. Я больше заботился о ее невинности, чем она сама. – Кин произнес слова «воспитан» и «невинность» так, словно это были ругательства. – Тем, что я не тронул ее тогда, я избавил нас обоих от боли и муки.
