– Я вас предупреждал, – сказал японец, погасив фонарик. – Я советую вам выйти и сдаться полиции.
В тот же момент тишину ночи разорвал оглушительный голос из рупора:
– Вы окружены полицией. Немедленно сдавайтесь. Положите руки на голову и выходите на дорогу. В вашем распоряжении три минуты, потом будет поздно.
Японец припал к окну: два силуэта, крадучись, пробирались к дому вместо того, чтобы идти к дороге. Судзуки быстро выбежал из комнаты и перешел к окну салона, выходившему на заднюю сторону. Здесь он также увидел тени, прошмыгнувшие к дому. Тактика бандитов была ясна: они собирались окопаться внутри бунгало.
К ужасу и удивлению Судзуки, этот маневр осуществлялся без малейшего сомнения или опасения. Единственное объяснение, которое Судзуки находил, это – вдова, заманившая их для сведения счетов.
Условным сигналом она дала им понять, что путь свободен. Судзуки не мог этого допустить. Со своей стороны бандиты не могли допустить, чтобы их атаковали с тыла. Все были загнаны в угол.
Укрывшемуся в тени Судзуки с пальцем на курке ничего не оставалось, как дать сигнал к бою. На бледном прямоугольнике, отраженном на ковре лунным светом, появилась тень и стала расти.
Спрятавшись за стулом, Судзуки не шелохнулся, когда окно вдребезги разбилось и на подоконнике возник силуэт человека. В ту же самую секунду пуля, посланная Судзуки, сразила его. Он замертво свалился на ковер, поглотивший звук от падения автоматического пистолета.
Японец тотчас же схватил оружие и устремился к двери салона, которую он раньше закрыл на ключ. Он первым открыл огонь, чтобы перекрыть доступ к дому. Автомат оглушительно застрочил. Судзуки услышал, как кто-то бежит по саду. Противник понял. Тяжелые шаги удалялись в направлении деревьев. Японец выполнил свою миссию и загнал бандитов в иллюзорное убежище среди деревьев, не дав им превратить бунгало в Форт-Шаброль.
Убедившись, что холл опустел, японец вернулся в салон и заглянул в комнату, где царила полная тишина.
– Мадам Тишо, – позвал он вполголоса, – вы где? Ответа не было. Ночной ветер раскачивал открытую раму окна. Глаза японца искали в темноте. Опасаясь непредсказуемости вдовы, он остерегался зажечь свой фонарик, чтобы осветить комнату. Внезапно белый луч прожектора прорезал сад. Этого краткого мига было достаточно, чтобы увидеть жуткую картину.
Вдова Тишо лежала распростертой на полу возле кровати, со скрещенными на груди руками. Глаза ее вылезли из орбит, распухший фиолетового оттенка язык торчал из открытого рта. Судзуки подошел к трупу и направил фонарь на лицо убитой. На шее были видны страшные синеватые подтеки, оставленные руками душителя.
