Лепидий (решительно). Да, Цезарь.
Калигула (все более веселясь). Ах, Лепидий! Никто не дорог мне так, как ты. Давай посмеемся вместе! И – не расскажешь ли ты мне какую-нибудь забавную историйку?
Лепидий (который переоценил свои силы). Кай!
Калигула. Ну ладно. Тогда я расскажу. Но ты будешь смеяться, договорились, Лепидий? (Внезапно нахмурившись. ) Про твоего второго сына, а? (Снова веселясь. ) Впрочем, разве у тебя плохое настроение? (Пьет, потом подсказывает. ) "На…", "на…" Ну, Лепидий?
Лепидий (бессильно). Наоборот, Кай.
Калигула. В добрый час. (Пьет. ) Слушай теперь. (Мечтательно. ) Жил да был бедный император, которого никто не любил. Он же, любя Лепидия, казнил его младшего сына, чтобы вырвать из его сердца и эту любовь. (Меняет тон. ) На самом деле это неправда. Забавно, не так ли? Но ты не смеешься! Никто не смеется! Ну, слушайте! (Злобно. ) Я хочу, чтобы все смеялись. Ты, Лепидий, и остальные. Встаньте! смейтесь! (Бьет кулаком по столу. ) Я хочу – слышите? – я хочу видеть, как вы смеетесь!
Все встают. В продолжение этой сцены актеры, кроме Калигулы и Цезонии, могут двигаться, как марионетки. Калигула, откинувшись на ложе, безудержно смеется.
Взгляни на них, Цезония! Ничего нет! Честь, совесть – как там еще? мудрость нации – все исчезло перед лицом страха! Страх, Цезония, это прекрасное чувство; без примесей, чистое, бескорыстное, животное чувство! Одно из тех редких чувств, которые лишают человека всякого благородства. (Проводит рукой по лбу. Пьет. Дружески. ) Поговорим о чем-нибудь другом. (Керее. ) Что-то ты сегодня молчалив, Керея.
Керея. Я готов говорить, Кай, – как только ты позволишь.
Калигула. Чудесно. Тогда помолчи. Я лучше послушаю нашего друга Муция.
Муций (через силу. ) Как прикажешь, Кай.
Калигула. Ну, расскажи нам о своей жене, Муций. А для начала пусть она идет ко мне.
Жена Муция идет к Калигуле.
Ну, Муций? Мы ждем.
Муций (растерявшись. ) Моя жена?… Я… я ее люблю…
Общий смех.
Калигула. Конечно, дружок, конечно. Но это так банально!
Женщина ложится рядом с ним. Он рассеянно целует ее в левое плечо. Все более приходя в хорошее расположение духа:
Правда ведь, когда я вошел, вы составляли заговор? Хотели немножко побунтовать, а?
Старый патриций. Кай, как ты можешь!
Калигула. Это не имеет значения, моя радость. Нужно чем-то заниматься на старости лет. Но все это не имеет значения. Вы не способны к решительным действиям… Кстати, мне пришло в голову, что нужно еще урегулировать несколько государственных дел… Но вначале отдадим дань тем властительным желаниям, коими наделила нас природа.
