- Ладно, великий и ужасный король ведьм. Чего ты хочешь? Повернувшись, Марвин уставился на нее недоуменно.
- За просто так ничего не бывает, это ведь твои слова? Ну, какова твоя цена спасения моей жизни?
Если бы голос Марвина стал еще выше, его услышали бы лишь летучие мыши:
- Я тебя спасаю, а ты думаешь, я чего-то хочу взамен? Юлий Санта-Клаус! - Это было единственное ругательство, которое ему позволялось. - Да что с тебя взять-то? Разве что…
Незаконченная фраза повисла в воздухе.
- Разве что? - подстегнула Энжи.
Зацепившись рукой за косяк, Марвин качнулся в кухню, растянув губы в пиратской ухмылке.
- Ненавижу, когда ты зовешь меня Гуталакс. Сама знаешь, что ненавижу, и все равно так делаешь.
- Ладно, больше не буду. Никогда. Честное слово.
- М-м. Мало. - Усмешка стала определенно зловредной. - Думаю, тебе две недели следует звать меня «о Великий».
- Что? - На минуту забыв про свое горе, Энжи вскочила. - Ты всерьез, Гуталакс?.. Две недели? Не выйдет!
Целое мгновение они в ярости мерили друг друга взглядами, но наконец Энжи сказала:
- Не перегибай палку. Неделю. Неделю и не больше. И когда никого рядом не будет.
Марвин скрестил на груди руки.
- Десять дней. С этого момента. Энжи все еще смотрела на него свирепо.
- Тебе нужно это письмо? - спросил Марвин.
- Да.
Марвин ждал.
- Да, о Великий.
Марвин победно протянул ей руку ладонью вверх, и Энжи по ней хлопнула.
- Когда? - спросила она.
- Сегодня вечером. Нет, завтра, сегодня я иду в кино с Сунилом и его родителями. Завтра.
Он неспешно ушел, а Энжи вздохнула с облегчением. Жаль, нельзя сказать Мелиссе, что все, кажется, образовалось. Остаток дня она провела, пытаясь делать вид, будто ничего особенного не происходит - самая обычная суббота и самая обычная, всем довольная Энжи. Когда Марвин вернулся из кино, то весь вечер читал комиксы «Хеллбой» в обществе котенка Миледи. Миледи еще лежала у него на животе, когда Энжи устала за ним подглядывать и пошла спать.
Но утром в воскресенье брата в его комнате не оказалось. Это Эн-жи почувствовала, едва проснувшись.
Она понятия не имела, куда и почему он мог подеваться. Она-то считала, что он будет творить свое таинственное заклинание у себя в комнате и под строгими взглядами своих наставников-магов. Но его там не было, и завтракать он не спустился. Энжи сказала маме, что вчера вечером они засиделись допоздна у телевизора и лучше оставить Марвина в покое. Когда после завтрака миссис Люк заволновалась, Энжи сама зашла в его комнату и сообщила, что Марвин увлеченно готовит домашнее задание к уроку рисования и не хочет разговаривать. Обычно ей бы такое с рук не сошло, но родители собирались на концерт, а ее оставили с привычными наставлениями покормить и напоить кошку, двадцатку на шкафу употребить на что-нибудь более или менее полезное для здоровья и «время от времени» заглядывать к Марвину, иными словами почаще. («В тот день, когда мы тебя об этом не попросим, - заявил как-то мистер Люк, потому что Энжи восстала против выполнения этой обязанности, - мальчишка, наверное, украдет каяк и отправится на Таити». Энжи не нашла слов возражения.)
