- Не ангел и тем более не святой, - возразил он, все еще улыбаясь. - Я управляющий графа Ридольфо. Моя обязанность - следить за тем, чтобы в хозяйстве все шло гладко. Мы потеряли дурака. Я увидел твое выступление и решил, что ты будешь превосходной заменой.
Приходи в палаццо утром и скажи, что явился по приглашению Бенедетто.
Я давно уже усвоил жестокий урок: доверять нельзя никому. Но в ту ночь я долго обдумывал предложение Бенедетто. Мое оккультное знание было сокровищем, но опасным сокровищем; богатый дом казался надежной крепостью. Я устал переезжать с места на место, устал от постоянных перепалок приятелей-актеров, попыток выманить монетки у крестьян, почти таких же уродливых, как я, и тупых, как быки. Жизнь шута в доме влиятельного господина, во всяком случае, не хуже нынешней.
Итак, я обрел новое призвание.
Наутро по пути к палаццо графа Ридольфо я почти не слышал обычных издевательств уличных зевак. На этот раз при виде моего оружия они ограничились пронзительным свистком, да и то с почтительного расстояния. Стоило произнести имя Бенедетто, как меня немедленно впустили во дворец. Сам он позаботился устроить меня на новом месте. К вечеру я познакомился почти со всеми слугами.
Только одна неприятность омрачила мое появление, но и ее я тут же обернул себе на пользу. Когда меня привели в помещения для слуг, приземистый краснолицый крикун, видать, из тех, кто всегда рад поставить новичка на место, оглядел меня и бросил дружкам:
- Вот это красавец! Как мы его назовем? Может, окрестим «Мальфатто»
[1]? Что скажете?
Не услышав возражений, он поднял чашу и объявил:
- Подойди, Мальфатто, и прими новую кличку!
Я как ни в чем не бывало присоединился к общему смеху и шагнул к крикуну, дружески протягивая руку. Смех мигом оборвался, когда я сцепился с ним пальцами и начал гнуть его руку до тех пор, пока насмешник не рухнул на пол, хныча и умоляя о пощаде.
Я позволил ему унижаться, пока это мне не надоело, после чего нагнулся и тихо шепнул:
- Меня зовут Никколо. Сообщи это всем. Еще раз услышу «Мальфатто», и это слово окажется твоим предсмертным.
Чтобы подкрепить обещание, я для вящей надежности с силой пнул его в ребра и только потом помог подняться. Он громко назвал меня по имени.
Этот случай произвел впечатление на остальных слуг. Однако мой враг и впоследствии всячески досаждал мне, правда, исподтишка.
Магию свитка на это ничтожество я тратить не стал. К тому же судьба покарала его без моей помощи: мерзавец сломал себе шею, свалившись с колокольни.
