— Умолкни и расскажи, что здесь происходит.
— А? – растерянно посмотрел на меня доктор.
Стволом пистолета я указал не медсестру.
Врач хотел было растерянно развести руками, но, опомнившись, снова сцепил пальцы на затылке.
— Я не знаю… Честное слово…
— Ты должен был слышать выстрелы.
— Нет…
— Снизу поднимается отряд спецназа с приказом убивать всех, кто встретится. Они считают, что верхние этажи инфицированы.
— Ну, наверное… В каком-то смысле так оно и есть…
— Давай без «наверное». Ты врач или кто?.. О какой инфекции идет речь?
— По всей видимости, руководство решило свернуть наши исследования. А «инфекция» – это кодовое название операции.
— Руководство – это кто?
— Тот, кто за все платит.
— А поконкретнее?
— Понятия не имею… Вы что, иностранец?
— А что, так заметно?
— Только иностранец станет задавать такие вопрос.
— Когда я поступал к вам в больницу, вы не знали, что я иностранец?
— А кто мне об этом должен был сообщить?
— С каким диагнозом я поступил?
— Травматическое повреждение лобной части левого полушария головного мозга.
— Когда это было?
— Три дня назад.
— И за три дня вам удалось поставить меня на ноги?
— Для вашего лечения мы использовали экспериментальную методику внедрения в организм специальных самовоспроизводящихся нанороботов… Собственно, мы тем здесь и занимаемся, что пытаемся лечить болезни, прежде считавшиеся неизлечимыми, с помощью нанотехнологий. Это не все одобряют. Многие считают, что использование самовоспроизводящихся нанороботов может привести к бесконтрольному нарастанию их массы, что в конечном счете закончится глобальной катастрофой. Видимо, с учетом требований парламентского большинства принято решение временно приостановить исследования в данной области.
— И для того, чтобы прикрыть исследования, в больницу прислали спецназ? А прежде кто-то перестрелял всех пациентов и медперсонал?
— Можно я опущу руки? – попросил врач.
— Нет.
— Все дело в том, Петр Леонидович, что, используя интенсивную нанотерапию, мы смогли быстро восстановить поврежденные участки вашего мозга. Поначалу лечение продвигалось очень хорошо, но затем начались изменения психики. Вы стали раздражительным, недоверчивым, временами агрессивным. И, что самое неприятное, у вас начались галлюцинации, в реальность которых вы сами свято верите.
— Брось, – недоверчиво поморщился я.
— Как знаете, – безразлично дернул кистью руки врач.
Я бы мог объяснить ему, что такое настоящий бред и галлюцинации, а заодно и как с этим бороться. Уж я-то знал это получше любого врача. Но времени не было. В любую минуту на этаже могли появиться спецназовцы. Кто-то уже основательно потрудился, чтобы облегчить им работу. Остались только мы с доктором.
