Ольф дернулся и промолчал.
— Что, не прав я?
— Да нет, почему же…
— Вы, я вижу, действительно хорошие друзья, с чем от души поздравляю обоих. Тебя в особенности, — расчетливо бросил Дубровин. — Но из этого, между прочим, не следует, что с друзьями можно обращаться по-хамски, как ты вчера, и полагать, что в дружбе все позволено. Это, разумеется, всего лишь мое частное мнение, совершенно не обязательное для тебя, но я считаю своим долгом высказать его, — отрезал Дубровин. — Может быть, я и преувеличиваю, но это потому, что Дмитрий выглядит сейчас гораздо хуже тебя, несмотря на твое похмельное состояние. И если ты сообразишь, что его нужно щадить и помнить не только о своих нервах, но и о нем, это будет очень неплохо.
Он помолчал, ожидая, что скажет Ольф, но тот не произнес ни звука.
— Ладно, иди, — сказал Дубровин.
Через три дня Дубровин вызвал их к себе.
— Ну-с, прошу внимания. Я посоветовался с Александром Яковлевичем, и мы решили вот что…
Александр Яковлевич — директор института, всемирно известный ученый, один из создателей современной физики. Для большинства физиков он фигура почти легендарная, авторитет непререкаемый. Дубровин — один из самых любимых его учеников и постоянно встречается с ним, но предпочитает умалчивать об этом и ссылается на Александра Яковлевича в редчайших случаях.
Дубровин помолчал, давая им время переварить эту новость, и продолжал:
— Решили так. Во-первых, вы напишете статью на основе этого материала, — он положил руку на папку. — В очень корректной и до предела объективной форме изложите то, что не вошло в работу Кэннона и Брука. Статья, конечно, будет не бог весть какая, но сделать это необходимо, чтобы хотя бы в этом опередить их. Статью следует написать архисрочно, и она будет немедленно опубликована в ЖЭТФ. Ясно?
— Да, — сказал Дмитрий.
— Второе. Бросить все дела, переключиться только на эту работу и закончить ее как можно скорее. Все необходимое для этого — ускоритель, машинное время, мои консультации и прочее — к вашим услугам. Александр Яковлевич в принципе одобрил план вашей дальнейшей работы, мы еще вместе уточним его, а посему — с богом. Шумилов, разумеется, освободит вас от всех обязанностей — об этом я уже позаботился. Теперь все зависит только от вас. Подумайте, какая вам нужна помощь, и сообщите мне. Вопросы есть?
— Пока нет, — сказал Дмитрий.
— И советую не очень расстраиваться, — добавил Дубровин, — не все еще потеряно. It could be worse,
