А бегемот уже зависал надо мной, неловко описывая круги, работая в воздухе толстыми лапами и продолжая вращать, как пропеллером, своим коротким хвостом. При этом бегемот широко разевал пасть, и тогда были видны совершенно немыслимые, наверное, с две мои руки длиной, блестящие белые клыки. На верхнем даже застряла тыква — пища, к которой овампиренный гиппопотам утратил всяческий интерес.
Семафоров запутался в сети еще глубже и теперь мог только злобно ругаться:
— Урою тебя! Только выберусь из сетки! Загрызу!
Но на него я теперь внимания особого не обращал, меня гораздо больше интересовал бегемот.
А тот опускался все ниже и ниже, все шире разевалась его пасть, слюна, вызванная, видимо, моим аппетитным видом, лилась блестящей струей.
Тогда я понял, что промедление — это труба. Взял багор, широко размахнулся и запустил его в бегемота.
В секцию компьеметателей я не ходил, но страх придал мне сил. Багор просвистел в воздухе и до половины врубился в тушу. Гиппопотам заревел как настоящая пароходная сирена, задергался и стал заваливаться на бок.
Опять же как подбитый дирижабль.
Летучий флюид, сообщавший ему возможность полета, со свистом истекал из раны на боку. Бегемот обретал смертность и тяжесть. Он падал.
Он падал на Семафорова.
— Помоги! — завопил Семафоров. — Помоги.
Я было рванулся на помощь…
Не успел. Бегемот набрал скорость и шмякнулся вниз.
В последнюю секунду Семафоров догадался опрокинуться на спину.
В стороны брызнула пыль.
— Семафор погас, — сказал я.
Глава 10. Свинячья схватка
Я стоял и смотрел, как из-под здоровенной кормовой части бегемота торчит нога Семафорова. Нога в старомодном кеде с легкомысленно развязанными шнурками. У меня вдруг возникло безумное желание подойти поближе и завязать эти самые шнурки.
Я даже сделал первый шаг к лежащему на спине бегемоту, как вдруг нога Семафорова неожиданно дернулась.
Сначала мне показалось, что это просто остаточное явление, что-то вроде судороги, но потом я увидел, что нога двигается не просто так, а осмысленно.
И я понял. В Семафорове продолжал жить вампир. И мне очень повезло, что этот самый вампир сейчас впечатан в землю многоцентнеровой тушей бегемота.
На всякий случай я обошел вокруг зверя, проверил. Семафоров был впечатан надежно. Хотя нога его и продолжала шевелиться и пытаться выбраться из-под бегемота.
Тут мне в голову пришла еще более безумная идея. Я даже засмеялся от глобальности ее безумия.
И подошел к бегемоту. Присел на камень. Посмеялся и рывком стянул с Семафорова кед. На свет показалась довольно грязная безжизненная пятка. А пальцы, наоборот, оказались подвижными и какими-то жадными. Они даже попытались схватить меня. Подобный акт агрессии был воспринят мной крайне отрицательно. И я немедленно нанес Семафорову ответный удар — треснул по пальцам подвернувшейся под руку палкой. Шалуны присмирели.
