– Ты подумал о Нью-Йорке? – спросила Кетрин.
Речь шла о работе свободного художника. Декер уже знал это все наизусть.
– Погляди на Фоли. В прошлом году его фотографии были на обложке «Спорте иллюстрэйтед», – сказала она.
Это был другой фотограф, который оставил газету и стал свободным.
– Хейл Ирвин, – парировал Декер насмешливо.
– Что?
– Это была большая фотография Фоли. Игрок в гольф. Чертов игрок в гольф, Кетрин. Это не то, что я хочу делать, следовать за группой рубашек Изод по площадке для гольфа целый день для того, чтобы сделать один дурацкий снимок.
Кетрин сказала:
– Это был просто пример, Рейдж. У Фоли масса работы с тех пор, как он переехал в Нью-Йорк. Он снимает не только игроков в гольф, поэтому не смотри на меня так сердито.
– Он хороший фотограф.
– Но ты лучше на целую милю. – Она потянулась через стол и нежно ущипнула его за руку. – Эй. Это не должно быть тяжкой обязанностью. Никаких Сальвадоров, убийств, мертвых девушек в кадиллаках. Занимайся чем-нибудь поприятнее. Ты это заслужил, Рейдж.
Декер сообразил, что наступило время обычных увещеваний по поводу загубленного таланта. Кетрин продолжала:
– Мне тяжело видеть, как ты растрачиваешь свой талант. Шпионишь, как вор. Делаешь фотографии...
– Парней, которые обманывают страховые агентства.
– Да.
Декер сказал:
– Может быть, ты права.
– Ты подумаешь о Нью-Йорке?
– Возьми часть этих ребрышек, я не могу их все съесть.
– Нет, спасибо, я сыта.
– Тогда расскажи мне о знахаре.
– Прекрати это, – сказала Кетрин. – Пациенты Джеймса без ума от него. Он не жалеет своего времени.
– И дело разминания спин до хруста – процветает.
– Процветает, но могло бы быть еще лучше, – сказала Кетрин, – Джеймс поговаривает о переезде.
Декер ухмыльнулся:
– Дай я угадаю, куда.
Кетрин покраснела:
– Его брат получил практику на Лонг Айленде. Джеймс говорит, что он процветает.
– Без дураков?
– Не петушись, Р. Дж. Это не имеет к тебе никакого отношения.
– Так ты бы не пришла повидаться со мной, – сказал Декер. – Я хочу сказать, если бы я собирался переехать в Нью-Йорк, а ты как-нибудь объявилась бы на Лонг-Айленде, ты бы не заглянула поболтать?
Кетрин вытерла руки о салфетку.
– Боже мой, не знаю.
Теперь ее голос стал другим – исчезла легкомысленная доверительность.
– Не знаю, что бы я сделала, Р. Дж. Иногда и сама удивляюсь. Джеймс особенный, и я понимаю, как мне повезло, но иногда все-таки... Мужчина гладит свои носки, я говорила тебе это?
Декер кивнул:
– Ты позвонила мне во время своего медового месяца, чтобы сообщить мне об этом.
