– Я предложу пройти в ванную, - сказал Соломатин. - И вам, и всем, кто пожелает. А потом и в гостиную…
Милиционеры пожелали.
Ванна, выложенная перламутровой и жемчужной плиткой, по привычке восприятия - плиткой, а может, и неизвестно чем, была удивительного для обывателя, примятого курсом рубля к спасительным кубикам «Галина бланка», вида. Над полом возвышалась метра на полтора, тянулась от стены до стены («Метров шесть…» - прикинул Соломатин), изгибаясь, и имела как бы голубые заливы и лукоморья. Ясно, что создавали ее умельцы, неподотчетные РЭУ.
– Вот, пожалуйста… Как утверждают в кроссвордах, чисто женский прикид, - указал Соломатин. - Мятые, брошенные впопыхах, мокрые местами… Мы с Павлом Степановичем их не подбрасывали и в воду не макали. А дворник, кому нет оснований не доверять, сказал, что выбежавшая из подъезда девушка… дама… была - в морозец-то! - без чулок, шуба распахнулась, тело почти голое…
Чисто женским прикидом были названы черные колготки, валявшиеся на ворсисто-лохматом, часами раньше, ковре, теперь, понятно, прилизанном водой.
– Эротические видения дворника! Боже мой! И это приходится выслушивать! - Агалаков повернулся к милиционерам, призывая их оценить бестактности и глупости водопроводчиков.
«Э-э! Да у него на пиджаке хлястик!» - удивился Соломатин, обомлел даже, будто обнаружил поблизости от себя детеныша плеозиозавра.
– А на полке - косметичка, из нее впопыхах изымали какие-то женские штучки… вот пилки для ногтей… а это, вероятно, гигиенические пакеты… А вот пятно от помады… Свежее…
– Ну помадой и колготами, предположим, пользуются теперь не одни лишь женщины, - заметил старший лейтенант.
– Запахи исключительно женские! - строго сказал Каморзин.
– И запахи, знаете ли, самые специфические не обязательно могут происходить от женщин, - стоял на своем старший лейтенант.
– А в гостиной брошен шелковый шарф, - сказал Соломатин, - им тоже вроде бы вытирали помаду…
– Идиотка Нюрка! - шепотом выбранил идиотку Агалаков, но шепот его вышел гласным.
– Какая Нюрка? - поинтересовался лейтенант.
– Да нет, нет! - заспешил Агалаков. - Нюрка - это… Нюрка - это приходящая уборщица, была тут три дня назад и плохо все прибрала… Рассчитаю стерву!
– Про уборщицу ничего не могу сказать, - заявил Соломатин. - А наши соображения такие. Днем здесь нежилась в ванне некая женщина. Пена от ее шампуня, как видите, осталась на боках ванны. То ли она впала в дремоту, и не следила за потоком воды, то ли, и это вероятнее, что-то случилось. Звонок ли какой или еще что, но она в спешке или испуге выскочила из квартиры, оставив воду течь. О чем мы и напишем в служебном отчете.
