Муха с капризами | страница 20

Любовь к военной музыке и заставила Душека расстаться с нами навсегда.

Вот как это было. В наш городок вошёл полк с оркестром. Он остановился у нас на один день по пути на летние маневры. Поутру всё живое помчалось на площадь, где должен был состояться парад.

Понятно, не обошлось и без Душека.

Площадь — небольшая, как полагается в маленьком городке, — была запружена любопытными. На тротуаре около аптеки стояло командование полка, городской голова и местная знать. Настроение было торжественное и приподнятое. Внезапно грянул духовой оркестр. Душек ошалел. Он кинулся вперёд. Растолкал каких-то женщин. Сунулся под ноги какому-то деду с зонтиком — так, что тот во всю длину растянулся на улице. Кто-то пнул Душека ногой. Пёс выскочил на тротуар прямо из-под ног марширующих солдат. Подбежал к трубачам, к тем, у которых были самые большие и самые громкие трубы, и как запоёт! Громко, пронзительно! Никогда в жизни он ещё так не голосил. Он прямо-таки заглушал оркестр. Ничего не было слышно, кроме его душераздирающего воя.

Скандал! Городской голова изменился в лице. Такой позор для всего города! Что же это такое? Тут праздник, торжество, а пёс воет, словно по покойнику. Капельмейстер в ярости. Музыканты дуют в трубы, а сами стараются пнуть ногой пса, который вертится у них под ногами и воет как бешеный. Кто-то кинулся ловить Душека. Но куда там! Пёс вертится вьюном, увёртывается и «поёт». Ах, как он тогда пел!

После парада Душек вернулся домой измученный, избитый, истерзанный. Съел всё, что нашлось, и исчез. Больше он никогда не возвращался.

Он пошёл за полком. Красота военного марша увлекла эту художественную натуру. И Душек стал странствующим артистом.

Если вы когда-нибудь увидите такого пса — лохматую дворняжку, которая бежит перед военным оркестром, подняв остаток хвоста, словно отдавая честь, и воет, когда оркестр начинает играть марш, присмотритесь к ней получше. Я не ручаюсь, что это не мой Душек. И предупреждаю вас, чтобы вы его не трогали и не звали к себе. Ахнуть не успеете, как он слопает у вас в доме решительно всё, начиная от шнурков и кончая роялем.

Душек порой умел быть таким ласковым, что его, как говорится, хоть к ране прикладывай. Понятно, когда ему приходила охота. Случалось это, не отрицаю, весьма редко. Но зато, когда у Душека бывали добрые дни, это был не пёс, а просто чудо! Смотрел он в глаза с такой безграничной преданностью, с такой любовью, что, казалось, скажи ему: