— Правильно говоришь, Нинуля, от подарков не отказываются, но и последнее не берут.
Старик вставил весла в уключины, приготовился грести.
Петька подскочил к лодке:
— Возьмите, не дорос я до неё, а вам она для службы нужна.
Старик согласился:
— Спасибо, внучек, угодил ты мне, а то холод меня порой до тряски доводит. — Он встал и, покачиваясь вместе с лодкой, надел шинель.
В корму прыгнула тетя Нина. Федор Иванович оттолкнул лодку. Заскрипели уключины.
Люба обняла Таню, и они, перешептываясь, поднялись на баржу. Вскоре окна большой каюты перестали светиться, девочки легли спать.
Федор Иванович поправлял в костре головешки, смотрел за полетом искр. Он боялся, чтоб они не попали на баржу. Но ветерок дул в другую сторону, да и до баржи было далековато. Сегодня капитан нарушал инструкцию судоходства. На мачте нужно во время стоянки зажигать топ-фонарь, чтоб проходящие судна видели: место занято, будь осторожен. Федор Иванович, даже если бы его сейчас приговорили к самому тяжкому наказанию, огня бы не зажег. Только он один знал, какой груз везла «Таежница». Достаточно малейшей искры или резкого удара, и баржа разлетелась бы в щепки, потому что трюмы ее были забиты ящиками с динамитом, аммоналом, толом, а в капитанской каюте был завернут в суконное одеяло промасленный мешок с коробками детонаторов. На свой страх и риск, из-за жалости, а вовсе не потому, что просил Гарновский, он там, в Большереченске, взял на борт Таню и Петьку. Взял, потому что почувствовал их безвыходное положение. Поверил он только тому, что ребята в больнице видели Гарновского, но, что начальник партии знал о секретном рейсе, этому капитан не поверил. Еще в начале рейса, там, у Байкала, где в небольшой бухточке находится скрытый склад взрывчатых веществ, Федор Иванович расписался о неразглашении названия груза, рейс этот был специальным, неплановым, во избежание… мало ли чего.
— Федор Иванович, почему дед Казимир сказал: «Река меня манит, потому что тайну имеет»? — спросил Петька.
Старый капитан зачерпнул из ведра кружку душистого чая, отхлебнул, крякнул, еще отхлебнул.
— Правильно он сказал, Петька. Ты думаешь, он… того? Нет, Петька, он умнейший человек. Много лет потратил, чтоб разгадать эту «самую тайну реки». Все деньги свои ухлопал, привозил сюда водолазов. А документов, сколько перерыл в архивах. Но тайна остается тайной.
Петька заерзал на месте:
— Федор Иванович, а про тайну, если, конечно, можно, мне скажите.
