Вышегородскии встретил его не самым приветливым взглядом.
— Извините.
— Ничего. Спасибо, что зашел.
Вечерняя «сходка» в пятницу — безумно тягостное и тоскливое мероприятие. Особенно, если руководителю некуда спешить, или у него плохое настроение. Единственное, что греет — это предвкушение выходных, но его можно «подмочить», подержав людей в душном кабинете минут сорок. Видимо, сегодня в Артуре сочетались обе гибельные предпосылки. Он, не торопясь, подробно расспрашивал всех о выполненных планах, придираясь к мелочам.
— Саша, съездил в больничку?
— Да.
— Опросил?
— Да.
Ледогоров прекрасно видел негативный настрой шефа и не собирался облегчать ему жизнь.
— Ну и как?
— Врет. Прогнал фишку со случайными пассажирами.
— А ты что?
— Записал все подробно и старательно.
Знакомый тополь тревожно мельтешил, заглядывая в окно. Ледогоров знал, что докладывать начальству правду нельзя — полетят руководящие указания, гениальные идеи, доклады наверх.
— Дальше что будешь делать?
— Искать.
— Кого?
— Преступника.
— Как?
— С использованием всех форм и методов оперативно-розыскной деятельности.
Вышегородскии посмотрел на него.
— Чего ты ерничаешь?
Ледогоров с трудом удержался, чтобы не ответить вопросом «А ты?». Завязав с выпивкой, он старался сдерживаться, особенно в присутствии кого-то еще.
— Почему? Разве это не правильный ответ?
— У тебя сколько материалов?
— Ни одного. Вы поручили мне день и ночь раскрывать эту хулиганку.
— Коршунов! Сколько ты не добил материалов, отпускник?
Виталя потупился.
— Три, но я в понедельник выйду и…
— Отдашь Ледогорову, а то он с жиру бесится.
— Да я…
— Я сказал — отдашь! Понял?
— Понял.
Ледогоров скрипнул зубами.
— Спасибо шеф за заботу о моей фигуре.
— Не за что. Свободны все. И чтобы в кабинетах через пять минут никого не было.
Все вышли. В открывшуюся дверь хлынул воздух из коридора. Такой же плотный и влажный как в кабинете. За окном медное солнце отчаянно цеплялось за дома и деревья последними лучиками.
— Кончаются белые ночи.
Ледогоров подошел к Артуру. Тот смотрел в сторону, сидя за столом.
— Что? Не дают тебе Хохмачева турнуть?
— Причем здесь это?
— Притом, что не надо на мне за это отыгрываться.
Вышегородский продолжал глядеть в стену.
— Ты действительно не загружен. От трех материалов не развалишься. Посмотри на остальных.
Ледогоров хмыкнул.
— Я и от десяти не развалюсь.
— Учту.
— Сделай милость.
Артур повернул голову и посмотрел на него.
— Саша, почему вы меня так не любите? Ты, Полянский, Челышев?
