Барро лизнул соли, выпил и, жуя дольку лайма, отвалился на спинку дивана.
— Только не вздумай прямо сейчас вызывать подмогу и вообще разводить аларм, — сказал он. — Сначала поговорим.
Кнехт недобро прищурился.
— А не пойти ли тебе… Поискать лукового супу? — спросил он.
— Нет, — отрезал Барро. — Оставь в покое свой ком и выслушай меня. Есть идея. Плодотворная дебютная идея.
— Опять?!
— Но в прошлый-то раз получилось.
— А в позапрошлый мы драпали — только пятки сверкали.
— Я тогда перестарался, виноват. Но в прошлый-то… А?
— Не мое это, — сказал Кнехт. — Не мое амплуа. То есть я могу, но не получаю никакого удовольствия.
— Ты просто стесняешься признать, что в тебе погиб великий актер, — настаивал Барро. — Давай по маленькой — и все обсудим!
Он принялся разливать текилу. Кнехт убрал коммуникатор на пояс и с обреченным видом взялся за солонку.
— Я так понимаю, мы влипли, — сказал он. — И выхода нет. И ты хочешь сначала подстраховаться.
— Ты еще не знаешь, насколько мы влипли. А когда узнаешь, сразу примешь мой план действий, — пообещал Барро.
— Чего я не знаю? Ну, коллега, прозит.
— Ничего. Коньо, коллега.
Кнехт прожевал закуску и сказал:
— Я не знаю одного: имени. А вот степень угрозы…
— Порядок цен, — перебил его Барро.
— Рановато тебя сегодня развезло, — сухо произнес Кнехт.
— Да пойми же наконец, коллега, мы больше не служим. Мы работаем за деньги.
— Я — служу, — холодно сказал Кнехт.
Подумал и добавил:
— А ты как хочешь.
Барро поймал его за пояс и дернул вниз. Кнехт, который уже вставал, неловко сел обратно на диван.
— Спокойно, спокойно, коллега, — сказал Барро. — Я вспомнил: после того, как я показал тебе свой коронный удар в горло, ты показал мне свой коронный удар в глаз. Счастье, что промазал. Давай сегодня обойдемся без этого. И завтра. И вообще.
— С чего ты взял, что у нас будет завтра и вообще? — буркнул Кнехт.
— Ни с чего. Можем погибнуть уже сегодня. Надо, конечно, постараться, чтобы этого не случилось, но… В общем, у нас тут клиент на миллион. Да-да, подбери челюсть, на миллион. Нам этих денег не видать по-любому, но приличные комиссионные я добуду. За моральный ущерб, так сказать. Чтобы потом наши сыновья не говорили: мол, их геройские отцы сдохли отважными голодранцами…
— Ты уверен?…
— Я тоже, как и ты, не знаю имени. И это все, чего я не знаю.
Кнехт начал отгибать пальцы.
— Марио. Роза. Алекс. Владимир…
— Дастин, — закончил Барро. — Только не старина Дасти. Он бы засек нас первым и пришил лично, еще вчера. Просто из любви к убийству. И рванул бы дальше на юг.
