Помимо синяка под глазом, в нем не было ничего особенного. Бесформенная цветастая рубашка с короткими рукавами, белые тонкие брюки, белые легкие туфли. Так же был одет его лысый приятель, только брюки и туфли он носил бежевые.
Два беспечных оболтуса средних лет, которые вчера напились и подрались. Такие не задерживаются на ретрокурортах. Здесь для них слишком тихо и дорого. Побродят денек-другой, вспомнят милые города своего детства, повздыхают об ушедшей эпохе, опять напьются и наконец уедут туда, где современно. Уберутся в большой мир, где шумно и быстро, где повсюду в воздухе плавают голограммы, а сам воздух так накачан рекламными запахами, что не продыхнешь.
Опасный мир, породивший мутантов, потом долго истреблявший их, теперь добивающий выживших, но так и не ответивший на главный вопрос — правильно ли это.
Странный мир, так и не ответивший ни на один из множества главных вопросов, включая самый главный — зачем это все.
Загадочный мир, который сто раз мог погибнуть, но все еще как-то держался, с каждым днем усложняясь и усложняясь, порождая очередные страшные угрозы, смело преодолевая их и тут же создавая новые на пустом месте.
Эти двое были оттуда. Они не мечтали сбежать отдышаться на тихий островок спокойствия, как нормальные курортники. Нет, они просто заглянули сюда и скоро уберутся.
Поскорее бы.
Солнце поднималось выше, и все сложнее было идти по теневой стороне улиц — она таяла на глазах. Но Барро по-прежнему брел в известном только ему направлении, а Кнехт невозмутимо шагал рядом. Вдруг Барро резко остановился, помотал головой и огляделся пустыми глазами.
— Не переигрывай, — попросил Кнехт. — Ну?
— Картина в целом ясна. Надо бы группу сюда вызвать прямо сейчас, — сказал Барро, озираясь. — Для очистки совести хотя бы. А с другой стороны — какой смысл? Они не успеют… Черт возьми, опять паб! Это уже просто неприлично. Местные подумают, будто я — айриш-алкоголик.
— Не похож. На айриша.
— Но поесть-то надо, — сказал Барро и быстро нырнул в дверь.
В пабе он тем не менее решительно потребовал текилы, а про еду даже не вспомнил.
Кнехт ушел в дальний угол, там присел на диван за низеньким столиком и взялся за свой коммуникатор.
Барро принес от стойки не рюмку текилы, а бутылку. Кнехт неодобрительно поглядел на емкость, но промолчал.
— Маскировка, — объяснил Барро, посыпая сгиб ладони солью. — Уж если играть алкоголика, то надо убедительно. Налить тебе на два пальца?
— Нет. — Кнехт сосредоточенно водил пальцем по экрану коммуникатора.
