— Как заказывали, мсье Деррида, — заверили его.
Барро осторожно приоткрыл крышечку, заглянул в горшочек, принюхался, хмуро огляделся по сторонам и сказал:
— Ты не поверишь, коллега, но тут все, включая шеф-повара, уверены, что это именно айриш стью. Что оно такое вот.
Кнехт тоже заглянул в горшочек, принюхался и поставил диагноз:
— Еда.
Барро отхлебнул пива и запустил в горшочек вилку. Некоторое время он жевал, а потом сказал:
— Чертовски не хочется работать.
Кнехт в ответ только фыркнул.
— Чертовски не хочется, — повторил Барро.
Он воткнул вилку в горшочек, встал, упер руки в боки и повернулся всем телом из стороны в сторону. Вышел из-за стола, сделал несколько шагов вперед, потом в сторону. Официанты, сгрудившись у барной стойки, опасливо наблюдали за его эволюциями.
Барро покрутился на месте, вернулся к столу и в два глотка допил пиво. Отошел к окну и уставился на улицу.
— Я ж тебе говорил — паб, — сказал Кнехт.
— А я что, упирался?… Какая прелесть эти маленькие респектабельные городки… А помнишь тот поиск в Эл-Эй? Когда у меня шкура облезла на нервной почве? Три месяца ни малейшего следа! Ужас.
— Это ты не застал поиск в Москве. Вот где мы застряли намертво. У некоторых из наших там сейчас дети растут.
— Подумаешь, дети. Что это доказывает?
— Что там много красивых женщин и очень сильный фон. Мы просто не могли работать.
— Из-за женщин? — Барро по-прежнему смотрел в окно.
— Из-за фона. Нюхач брал мутанта со ста метров, не дальше. Поэтому у русских нюхачи считались простыми операторами, вот как я. И тут мы приперлись, крутые, учить их вздумали. А они только смеялись над нами.
— Это меня в Москве не было, — надменно заявил Барро, возвращаясь к столу. — А что у них так фонило?
— Русские, — сказал Кнехт просто. — Ну?…
Барро почесал в затылке.
— Пойдем. След очень приличный. И между прочим, ты прямо на нем сидишь.
— Я знаю. — Кнехт кивнул с самым невинным видом. — Я нарочно тут сел. А то ведь ты с похмелья ни черта не соображаешь.
— Скажи еще, что разобрал характер следа, ты, прогрессивный мыслитель. — Барро обиженно надулся.
— Нет, но я могу судить по твоей реакции. Научился за столько-то лет. Сюда захаживает один из посредников, верно?
— Пойдем… Командир, — сказал Барро.
По улице Барро шел медленно, всем своим видом показывая, как он вял, ленив и расслаблен. Кнехт держался чуть сзади и сбоку. Барро часто останавливался, разглядывая витрины лавок и магазинчиков, вдруг сворачивал в переулки и тут же возвращался, один раз надолго встал у ничем не примечательной скамейки, потом взялся рассматривать пальму, да так пристально, будто вот-вот на нее полезет. Кнехт покорно сопровождал нюхача. Это выглядело как сосредоточенная работа, как поиск следов на местности. Это и было работой, только на самом деле Барро ничего не искал. Общее направление он и так вычислил, теперь ему нужно было узнать как можно больше деталей. И информация сама шла к нему, стекаясь со всех сторон. Люди глазели на удивительного чужака, прячась за занавесками и тонированными стеклами окон, дверей, витрин. Люди знали, что чужак ищет «урода». Это настораживало и завораживало. А когда он заинтересовался «жидами», это просто ошеломило. Слух разнесся по городку мгновенно, и теперь каждый считал долгом как следует рассмотреть чужого.
