— Я рад, что он не мой отец.
— Уилл, мне очень жаль. Бабушка такого наговорила… Она ненормальная. И дура. Зачем только родители скрывали от тебя? Они тоже ненормальные.
— Что ты понимаешь! Это же здорово. Самый лучший подарок: я не принадлежу к этой поганой семье.
— Нет, принадлежишь. Все равно ты мне брат.
— Ничего подобного, тупица! — Он схватил меня за руку, перевернул, чтобы стали видны жилки. Приложил к ней своё запястье. У него вены были значительно ближе к поверхности, нежные, голубоватые. — Другая кровь!
— Голубая кровь.
— Дурная кровь!
— Ненавижу бабушку!
— А я её обожаю! Полоумная старушенция перевернула всю мою жизнь. Только дождусь, когда мне исполнится восемнадцать, и свалю отсюда на фиг.
— Будешь разыскивать свою настоящую маму?
— Какая мне от неё радость? Несчастная наркоманка, которая отказалась от собственного ребёнка. Нет уж, спасибо! Не надо мне больше никаких родителей. Я и один прекрасно обойдусь.
Я сказала:
— Ты не один. Я от тебя не отстану, буду везде с тобой, как приклеенная.
Уилл посмотрел на меня и вдруг засмеялся.
— Отлично, маленькая мисс Притт![2] Ладно, пошли поедим.
— Вместе?
— Если хочешь, можешь отнести свою порцию на улицу и поужинать за углом, а я устроюсь вот тут.
Уилл сел в мамино кресло, перекинул ногу через подлокотник.
— Тут что-то вроде пирога с рыбой — мама достала из морозильника. Будешь? Ещё есть овощи, ну и тому подобное. Пойду приготовлю?
— Зачем нам эта гадость? Будем есть пиццу! — сказал Уилл.
— По-моему, пицца кончилась.
— А доставка на что?
Уилл снял телефонную трубку и заказал большую пиццу «Палас» с полным набором приправ, две порции чесночного хлеба, две большие кока-колы и целую коробку мороженого — шоколадного, клубничного и ванильного.
Я только рот раскрыла. У него же нет денег! Вот уже несколько недель папа не давал ему наличных на карманные расходы и даже конфисковал социальную книжку, на которую откладывались деньги в строительный фонд. Я попыталась прикинуть, сколько осталось в кошельке у меня. Даже и пяти фунтов не наберётся. В портфеле ещё бренчало по углам мелочи приблизительно на один фунт, но это и все.
— Номер кредитной карты? Конечно, конечно. — Уилл без запинки отбарабанил номер и срок действия. Потом положил трубку на рычаг и улыбнулся во весь рот. — Ужин прибудет через двадцать минут, Фиалочка.
— Ты что, назвал выдуманный номер?
— Да нет, это номер отцовской карточки. Он как-то оставил бумажник на кухонном столе. Там было полным-полно двадцатифунтовых бумажек, но ведь надо знать нашего папочку — они у него небось все сосчитаны, да ещё и помечены специальными невидимыми чернилами. Стащить кредитку — заметит. А вот номер запомнить — пара пустяков.
