Репродукторы громкой трансляции время от времени сообщали: «Готовность —
четыре часа», потом: «Три часа», «Два»... До полета человека в космос оставались
уже не годы, не месяцы, — часы!
И с каждым таким сообщением площадка все более пустела. Сделавшие свою часть
дела люди уходили с нее, садились в машины и уезжали далеко в степь, в заранее
отведенные для них стартовым расписанием места.
И только последняя, совсем небольшая группа людей — их отличали красные
нарукавные повязки — ушла с площадки и спустилась в бункер стартовой
позиции в самый последний момент — буквально за несколько минут до пуска.
...Пультовая — святая святых космодрома.
Степы этого узкого, похожего на крепостной каземат помещения сплошь уставлены
пультами с аппаратурой контроля и управления пуском. Перед каждым пультом,
спиной к проходу, сидит оператор. На небольшом дощатом возвышении у двух
перископов стоят начальник стартовой команды и один из заместителей Королева,
непосредственно отвечающие за выполнение самого пуска. В сущности, только они
двое видят происходящее. Остальные вынуждены черпать информацию из
показаний приборов, дублируемых краткими докладами операторов, да из сообщений,
раздающихся из маленького динамика — очень домашнего, будто только что
снятого с какого-нибудь пузатого комода в тихой, обжитой квартире. Сейчас этот
динамик включен в линию радиосвязи командного пункта с кабиной космонавта.
В середине пультовой стоят четыре человека: Королев, Каманин, молодой
выпускник первой группы космонавтов капитан Попович (эта фамилия получит мировую
известность через год) и автор этих строк.
В руках у меня — специально составленная коллективными усилиями
«Инструкция космонавту», раскрытая в том месте, где речь шла о его действиях в
так называемых «особых случаях», то есть при разного рода технических
неисправностях и вынужденных отклонениях от принятой программы полета.
Предполагалось, что в случае чего мгновенное обращение к инструкции поможет
своевременно выдать космонавту необходимую команду.
Правда, помнил я каждое слово этой первой инструкции, как нетрудно
догадаться, наизусть, но тем не менее держал ее раскрытой: так потребовал,
поставив меня рядом с собой, Королев.
Он же сам с микрофоном в руках негромко информировал Гагарина о ходе дел:
— Отведены фермы обслуживания...
— Объявлена пятиминутная готовность...
— Пошла протяжка...
— Готовность одна минута...
