! — исключительно ярких. Созвездие создателей космической
техники состояло — как оно и положено уважающему себя нормальному
созвездию — из настоящих звезд: больших инженеров и больших ученых.
И почти все они признавали Королева своим лидером!
Почему?
Не знаю. Не берусь ответить на этот вопрос с полной категоричностью. Но
думаю, что, кроме глубоких знаний, выдающихся организаторских способностей и
конструкторского таланта, не последнюю роль тут играла очевидная для всех
неугасающая эмоциональная и волевая заряженность Королева. Для него освоение
космоса было не просто первым, но первым и единственным делом всей жизни.
Делом, ради которого он не жалел ни себя, ни других (недаром говорили сотрудники
его КБ: «Мы работаем от гимна до гимна»). Да что там — не жалел! Просто не
видел, не умел видеть ничего вокруг, кроме того, что как-то способствовало или,
напротив, препятствовало ходу этого дела.
И сочетание такой страстности однолюба с силой воли, подобной которой я не
встречал, пожалуй, ни в ком другом из известных мне людей (хотя на знакомства с
сильными личностями мне в жизни, вообще говоря, повезло), — это сочетание
влияло на окружающих так, что трудно им было бы, да и просто не хотелось
что-нибудь ему противопоставлять. Великая сила — страсть, а тем
более — страсть праведная...
Как известно из элементарной физики, выполнение любой работы требует
соответствующего расхода энергии. Это справедливо в буквальном смысле слова,
когда речь идет об энергии механической, электрической или тепловой, —
справедливо и в смысле переносном, когда в действие вступает энергия душевная.
Так вот, в деле освоения космоса центральным источником энергии был Сергей
Павлович Королев.
Автор известного «Закона Паркинсона» разделял облеченных той или иной мерой
власти людей на две основные категории: «Да-человеков» и «Нет-человеков»,
отмечая при этом, что, к сожалению, в реальной жизни последняя категория
решительно превалирует.
Королев был «Да-человеком» — в самом что ни на есть ярко выраженном
виде!
Как же было не принимать того, что исходило от него?
* * *
Спустя пять лет, когда Королева не стало, знавшие его люди, после первых
месяцев самого острого ощущения непоправимости потери, почувствовали потребность
как-то разобраться в характере этой яркой, нестандартной, во многом
противоречивой личности, — так сказать, подвести итоги. И тут-то,
неожиданно для многих, казалось бы, хорошо его знавших, выяснилось интересное
обстоятельство. Оказывается, бросавшаяся в глаза резкая манера обращения
Королева с окружающими чаще всего была действительно не более чем манерой. Во
всяком случае, при всей своей склонности к тому, чтобы пошуметь, за воротами без
куска хлеба он ни единого человека не оставил и вообще неприятностей
непоправимых никому не причинил.
