На одном из них 9 июня 1960 года — за два с половиной месяца до
шестидесятилетия — его и застигла неожиданная смерть.
...Перечитав написанное, я неожиданно для себя увидел, что, собравшись писать
о Лавочкине, рассказал больше не о нем самом, а о его делах, его трудах, его
самолетах. Впрочем, я думаю, в этом есть своя правда. Невозможно писать о
художнике, не говоря о его картинах. Немыслима биография композитора без его
музыки или жизнеописание педагога вне судеб его воспитанников.
Так же и биография конструктора неотделима от «биографий» созданных под его
руководством машин.
Этим она, наверное, и отличается от любой другой.
Человеческая слава бывает разная.
Иногда это — статьи, очерки, книги о знаменитом человеке, его портреты в
газетах и журналах, неизменное появление в президиумах многочисленных
торжественных и не очень торжественных заседаний, торопливый шепот за спиной:
— Смотри! Смотри скорее! Вон идет такой-то...
Но есть и другая слава. Ее носители известны не столь широкому кругу людей,
чаще всего связанных общностью каких-то специальных, например профессиональных,
интересов. Так были и есть люди, популярные в авиации, в медицине, среди
геологов, моряков, строителей... Про их славу можно сказать, что она
распространяется не вширь, а вглубь. Каждое их меткое слово, каждый интересный
«случай» из их жизни передается из уст в уста, обстоятельно комментируется,
обрастает весьма красочными, хотя — увы! — не всегда безукоризненно
правдоподобными деталями. Такая слава не только светит — такая слава греет!
Про Чкалова можно сказать, что его не обошла ни та, ни другая.
Он был знаменитым человеком в полном смысле этого слова — одним из
первых, точнее, девятым по счету Героем Советского Союза, депутатом Верховного
Совета, комбригом — это воинское звание соответствует нынешнему
генерал-майору. Прохожие на улице узнавали и тепло приветствовали его.
Все это, однако, ни в малой степени не повлияло на него, на его отношение к
людям независимо от их «ранга», на весь его внутренний облик.
Не повлияло, несмотря на то (а может быть, напротив: именно потому!), что
популярность Чкалова была весьма недавнего происхождения. Она сразу —
как-то ударно — навалилась на него весной тридцать пятого года, когда
Орджоникидзе на аэродроме, во время очередного осмотра правительством новой
авиационной техники, представил, его Сталину и рассказал, как героически боролся
Чкалов за спасение нового опытного истребителя И-16, у которого в одном из
испытательных полетов не вышла нога шасси. Назавтра Чкалов был награжден орденом
Ленина — наградой в то время чрезвычайно редкой. С этого и пошло...
