Зрители, наблюдавшие несколько лет назад авиационный парад в Домодедово, с
большим интересом смотрели на вертикально взлетающий и садящийся реактивный
истребитель, пилотируемый заслуженным летчиком-испытателем СССР, Героем
Советского Союза Валентином Григорьевичем Мухиным. Можно без преувеличения
сказать, что эта машина оказалась одним из центральных номеров всего парада.
Взлетая и приземляясь, как вертолет, она в воздухе ходила со скоростью и
маневренностью нормального реактивного самолета.
Однако мало кто из присутствовавших знал, что в создании этой машины есть
немалая заслуга Гарнаева. Именно он был первым испытателем, поднявшим этот
самолет в воздух и проведшим первый, естественно, самый сложный этап его
испытаний.
Немало полетов выполнил Юрий Александрович, вместе с летчиками-испытателями
Д. К. Ефремовым и С. Г. Бровцевым, и на таком необычном аппарате, как
винтокрыл Ка-22. Об этой машине, обладавшей вертолетными несущими винтами
и самолетными тянущими винтами, крыльями и хвостовым оперением, писалось
довольно много, и поэтому нет необходимости еще раз рассказывать здесь о ней.
Скажу только, что такая нестандартная по всему своему облику машина,
естественно, требовала и нестандартных приемов обращения с собой со стороны
летчика. А раз так — дело конечно же не обошлось без Гарнаева!
Много, очень много интересного можно было бы написать и о других машинах, на
которых летал Гарнаев. И речь при этом неминуемо пошла бы прежде всего не о
технике, как таковой, а о живой творческой жилке, о способности или, вернее,
необходимости для всех участников испытаний мыслить так же оригинально, как
оригинальны были отданные в их руки летательные аппараты, об активном вкусе ко
всему новому — словом, о свойствах вполне человеческих, без которых нет
испытателя высшего класса — класса Гарнаева.
Но рассказать обо всем невозможно, да и вряд ли нужно.
* * *
Однако нельзя умолчать об одном особом виде испытательных полетов, которым
тоже много занимался Гарнаев. Дело в том, что, вопреки распространенному мнению,
испытания новых летательных аппаратов — далеко не единственная работа,
достающаяся на долю летчику-испытателю. Нередко ему приходится испытывать новые
маневры, новые способы эксплуатации, даже новые принципы действия авиационной
техники — словом, новые научные и технические идеи. И, надо сказать,
порой такие испытания оказываются орешком куда более твердым, чем даже первые
полеты на новой, еще ни разу не побывавшей в воздухе машине.
