Не мудрено, что конструкторы «виновников торжества» буквально дневали и
ночевали на аэродроме.
Семен Алексеевич выделялся среди окружающих своим высоким ростом,
распространенной среди высоких людей привычкой сутулиться, а главное —
ровной, спокойной, очень интеллигентной манерой держаться, всегда одинаковой,
независимо от личности собеседника и места, занимаемого им на так называемой
иерархической лестнице.
И вот — война...
Наши новые истребители, еще не до конца «доведенные» и не до конца освоенные
летчиками строевых частей, с ходу — прямо с конвейеров заводов — пошли
в бой. Первые же воздушные сражения показали высокие качества и вполне
современный уровень летных данных и Яков, и ЛаГГов, и МиГов.
Но — и это было весьма существенное «но»! — одновременно выявилось
то, что закономерно выявляется с началом массовой эксплуатации любой машины
нового типа: многое в наших скоростных истребителях еще требовало улучшений.
Часть этих новых требований — например, расширение обзора — была
вызвана спецификой боевых полетов, Другая часть — повышение устойчивости и
улучшение некоторых других пилотажных качеств — обусловливалась тем, что в
кабины новых самолетов сели строевые летчики, многие из которых по своему опыту
и квалификации существенно отличались от людей, летавших на таких же самолетах
во время их испытаний. Да и сам по себе боевой вылет — совсем не то, что
полет по испытательному заданию. В реальном соприкосновении с противником
выявляется многое, чего в никаких других условиях не заметишь. Словом, машины
надо было снова и снова доводить, испытывать каждое нововведение в полете и, в
случае, если оно себя оправдывало, срочно внедрять в серийное производство.
Это была весьма непростая научная и конструкторская задача. Дело в том, что
любое, самое эффективное мероприятие не годилось, если его реализация хотя бы на
сутки задерживала ход выпуска боевых машин с конвейера. Фронт ждать не мог! Над
полями сражений в те месяцы наших самолетов было и без того намного меньше, чем
неприятельских. Этот разрыв надо было во что бы то ни стало сокращать, а уж
никак не усугублять. Поэтому в ходе доводки приходилось добиваться нужных
результатов сравнительно малыми средствами — такими, которые можно было
внедрять, не останавливая производства.
Это была хорошая школа! Умение добиться улучшения тактико-технических
характеристик, не перевернув для этого всю конструкцию самолета вверх ногами,
стало одной из важнейших элементов стиля работы наших авиационных инженеров и
ученых даже в относительно спокойные времена, когда особенно острой
необходимости в этом уж не было.
