– Приют Флоры Маккаскар основан с помощью моей семьи как раз для таких людей, как ты и девочки. Они не нуждаются в плате. И я тоже.
– Ты не хочешь меня?
– Проклятие! – Он заставил себя сделать шаг в сторону, едва сдерживая желание снова обнять ее. – Верно, я хочу тебя, но…
– Тогда в чем же дело? – Она потянулась к нему. – Тор, пожалуйста! Не лишай меня остатков гордости.
Юноша круто повернулся.
– Именно это я и пытаюсь сделать. Не желаю обращаться с тобой, как с проституткой.
Хармони уронила руку. Раз он так понял ее… Он ошибся. Что ж… Пора уходить. Но не успела она сделать и шагу, как снова оказалась в его объятиях. Он принялся целовать ее лицо, осыпал горячими, крепкими поцелуями глаза, нос, губы… Задрожав от возбуждения, она подняла руки, обняла его за шею и заставила опустить голову, чтобы дотянуться до его рта.
Он застонал и ответил ей страстным поцелуем, просунул язык в рот, яростно набросился на ее губы и начал пить их, тщетно борясь со вспыхнувшим внутри желанием овладеть этой женщиной и никогда с ней не расставаться. Он ласкал ее спину, мучительно соблазнительные груди, а потом добрался до бедер и крепко прижал их к себе.
Тело безмолвно кричало, что ему нужна эта женщина, и разум соглашался с телом. Почему, черт побери, он не хочет принять то, что ему предлагают? Неделю назад он не колебался бы ни секунды. Зачем ему вдруг понадобилось защищать ее от самого себя? При чем тут это предложение, ведь она хочет его так же неистово, как и он ее. Он жизнью клянется, что это так!
Поцелуи становились все более жгучими, и наконец Тор начал понимать, что же ею движет. Это была своеобразная попытка спасти свою гордость, снять с себя ответственность за решение стать его любовницей. Если он догадался правильно, такое предложение должно льстить ему, И все равно он не может его принять. Пусть она честно и открыто признается в своем желании и придет к нему по доброй воле, не делая вида, что ее принудили к этому обстоятельства.
Хотя вполне возможно, что для нее это действительно просто сделка. Работницы вроде Хармони постоянно пользовались своим телом, чтобы добиться желаемого. Эта мысль подействовала на него, как красная тряпка на быка. Представив себе, что она спала с другим мужчиной, а может быть, и не одним, он испытал пронзительную боль. Ему хотелось разорвать их на куски. Эта разбойница, эта дикарка должна была принадлежать только ему. Никакому другому мужчине не под силу ее укротить. А когда он добьется своего, ей и в голову не придет вспоминать других любовников.
