Толкнув дверь, я вошла внутрь.
— Кого вам? Рекламу дать хотите? — спросила толстушка, сидевшая при входе.
— Нет, — разочаровала я ее. — Нам нужен Васильев.
— Андрей Александрович? — удивилась девица. — Сейчас посмотрю… Если только он тут. А вы по какому вопросу?
— По личному, — заявила я, усаживаясь, хотя мне и не предлагали, в кресло и закуривая. — Исключительно по личному…
Мне показалось, что при слове «личный» девица съежилась.
— Сейчас, — пробормотала она. — Только его, по-моему, нет.
Интересная реакция!
Я почти наверняка знала, что сейчас девица вернется и сообщит, что Васильева нет. Иногда по реакции людей почти точно угадываешь, насколько им надоели «личные» вопросы. Интересно все-таки почему?
Я угадала. Девица вернулась и, явно не умея врать, пряча глаза, пробормотала, что Васильева нет.
Что и следовало доказать.
— Простите, но я приехала из Баландина, — заявила я довольно нахально. — Мне очень не хочется возвращаться несолоно хлебавши. Вы позволите его подождать?
Моя настойчивость ей не понравилась.
— Васильева не будет до завтра, — отрезала она. — Он на задании…
— На каком? — съязвила я. — Снимает местные бордели?
Девица покраснела и зашипела:
— Послушайте, вы! Прекратите его шантажировать!
— Почему прекратить? — удивилась я. — Я еще только начала! Да я и не уверена, что буду его шантажировать! Я хотела только, чтобы он меня снял! Но если вы так обращаетесь с клиентами, пожалуйста!
Я поднялась и кинула Сашке:
— Пойдем!
— Подожди, — остановил он меня. — Ничего не понимаю! Они же нас принимают за кого-то другого!
Я схватила его за рукав и почти силой вытащила на улицу.
— Идиот! — прошипела я. — Они сейчас расслабятся, тогда мы и вернемся! А если мы будем торчать там, они насторожатся!
Александр подумал и согласился.
— Ладно, тогда пойдем покурим вон туда…
«Наконец-то у него мелькнула здравая мысль», — устало подумала я.
Лавочку Сашка выбрал очень удачно. Нас не было видно за кустами боярышника, а мы могли все видеть и слышать.
Сначала из развалюхи вышла девица, нервно огляделась, видимо, хотела убедиться, что мы ушли. Не заметив нас, на что я и рассчитывала, она скоренько вернулась назад. Какое-то время дворик пустовал, а потом в дверях показался крупный мужчина с сединой, лет около шестидесяти.
По всем моим раскладкам, этот старец был Васильев. Во всяком случае, он нервно оглядел двор и парк, потом грустно притулился к стене, достал «Беломор» и закурил.
Какое-то время он смотрел как раз на те кусты, за которыми мы сидели. Мне даже показалось, что он нас видит.
