- Да нет, - промямлила я. - Думала, так лучше...
- Она думала! Нет уж, проверяй, но не подменяй! Пойми, в бою ты не сможешь быть со всеми пулеметами разом: сержантам придется действовать самостоятельно. Вот и готовь к этому, а не нянчи!
- Спасибо большое, товарищ капитан, - сдалась я. - Учту.
И в тот же день по телефону отчитала Нафикова, когда тот спросил, можно ли временно не ставить на пост Абрамкина по случаю флюса.
- Шамиль, хозяин вы там у себя или нет? - упрекнула я молодого сержанта. - Такого пустяка самостоятельно не можете решить! - И повесила трубку.
Пришел и наш черед. В наступление перешли сразу четыре фронта: Северо-Западный, Западный, Калининский и наш - Центральный. Предстояло разгромить Ржевско-Вяземский плацдарм, который все еще представлял собою реальную угрозу нашей столице на дальних подступах. Из данных агентурной и армейской разведки было известно, что, несмотря на критическое положение под Сталинградом, Гитлер с этого плацдарма не перебросил на юг ни одной боеспособной дивизии: следовательно, не оставил мечту предпринять еще одно наступление в лоб на Москву.
Острие наступления нашей Сибирской дивизии было нацелено прямо на город Вязьму и далее на Дорогобуж, с выходом на прямую дорогу к Смоленску.
Признаться, я очень волновалась за свой первый бой в роли взводного командира, хотя и знала, что хорошо передохнувшие за время обороны солдаты будут драться как никогда. Тревожило меня и другое. Я так сжилась со своими ребятами, так к ним привыкла, что даже мысли не допускала кого-то из них потерять. А ведь потери неизбежны. На войне как на войне: кто-то должен погибнуть. Но только кто-то, некто неконкретный, и уж во всяком случае не дед Бахвалов, не сержант Вася Непочатов, не Шамиль Нафиков, не веселый парнишка Сашка Гурулев и, конечно, не я!.. Вот так весь взвод по пальцам перебери - хоронить заранее некого, вернее, немыслимо. В последние дни я даже аппетита лишилась, похудела - так подмывала тревога. Евгений Петрович Рогов успокаивал: "С чего так нервничаешь? Все же хорошо. Ребята твои обстрелянные - дело знают и не трусы. Пулеметы исправные. Выше голову!" Я была согласна. И все равно тяжело мне порою вздыхалось. Ох как тяжело...
Артподготовка началась с рассветом. Сорок пять минут без передышки через наши головы на вражеские позиции летели сотни снарядов. Они пели песню смерти каждый на свой лад: шуршали, свистели, катились в воздухе с сухим шорохом, смачно чавкали, истошно завывали. Накал огня возрастал. Постепенно рев пушек, леденящие душу взрывы, стеклянный звон горячих осколков - все слилось в сплошной грохочущий вой и визг.
