Не только я и мои однополчане - весь советский народ был уверен, что ликвидация группировки Паулюса - дело ближайших дней. Мы знали, что под Сталинградом сосредоточена масса нашей артиллерии: сто пятьдесят орудий на километр фронта! Это значит - на каждые сто метров приходится почти семь орудий или минометов: мышь не проскочит.
Мы с жадностью набрасывались на газеты, читали и перечитывали сводки Информбюро, дивились и завидовали героическим сталинградцам. Пытались себе представить весь размах Сталинградской битвы, и ничего из этого не получалось - мы еще такого не знали: наши бои местного значения, в которых каждому из нас до курсов приходилось участвовать, ни в какое сравнение не шли с таким стратегическим масштабом. Настроение в нашем полку было приподнятым, праздничным - хоть пляши. Молодежь рвалась в бой. Моих ребят тоже охватила наступательная лихорадка. Меня донимал то один, то другой: "Скоро ли? Когда?" И больше других досаждал младший сержант Лукин. По этому поводу дед Бахвалов ехидничал: "Ты гляди-ка: куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Нос отмыл и проснулся!" И по-своему увещевал самых нетерпеливых: "Цыц, мазурики! Ишь они - без войны развоевались! Что ее, проклятой, на вашу долю не хватит, что ли?" Мы давно уже с ним поладили и зажили душа в душу. Однако, как всегда не вникнув в суть дела, мой непосредственный начальник - командир пулеметной роты Ухватов чуть свинью мне не подложил. Почти накануне наступления он решил перевести моего деда во взвод Федора Рублева! Я уперлась категорически. Ухватов настаивал якобы из-за нашей с дедом свары. Я спросила с обидой старого пулеметчика: "Василий Федотович, вы хотите от меня уйти?" Дед Бахвалов ответил вопросом на вопрос в своей обычной грубоватой манере: "А что, хрен редьки слаще? Это с какого ж лешего я буду бегать туды-сюды? Нет уж, где поставлен - там и воюй". Мне ничего не оставалось, как пожаловаться на Ухватова, и я позвонила комбату. А тот: "Надоели мне ваши турниры! Ох, доберусь я до вас - мигом помирю!" Справедливо! Ничего не скажешь... Однако дед остался у меня. И вероятно, опять Ухватову перепало. Но и мне комбат кое-что выдал. И пожалуй, справедливо. Капитан Радченко, как я заметила, когда сердится, становится гениально-ядовитым. Вот и на сей раз:
- Что ж ты своим сержантам портянки не постираешь или подворотнички не подошьешь?
Я и глаза вытаращила:
- Как так?
- А вот так. Совсем парней задавила. Пикнуть не смеют. Пустяка самостоятельно не решат! Что ты их опекаешь, как младенцев? Скажи на милость, зачем ты каждый день в боевое охранение шастаешь? Что там пулемет неисправный? Или на Непочатова жалобы есть?
