Наконец до моего слуха долетели характерные реплики, которыми всегда и всюду сопровождается появление Гарика, я уловила приближение тайфуна страстей, и трубка промурлыкала:
— Папазян слушает…
— Уголовному розыску — он частного сыска! — приветствовала я его. — Порядочный опер обязан узнавать собеседника с полуслова, а собеседницу — с полувздоха… Так как?
— Вай-вай-вай… Татьяна! Помнишь дни златые?.. — Это явно было сказано не столько для меня, сколько для посторонних ушей.
— Врешь, Папазянчик: «златые дни» у нас с тобой наступят не раньше чем ты дослужишься до полковника!
— Помилуй, Таня-джан! Я еще на знаю, на что я буду способен в царстве теней! Может, там и вовсе никакого секса нет, как в безвоздушном пространстве нет силы тяготения… Ты хочешь, чтобы я лишился последней надежды в моей безрадостной ментовской жизни?! Соглашайся хоть на капитана, я капитаном совсем скоро буду, слушай!
Трубка приглушенно заржала сразу несколькими мужскими голосами. Я не имела ничего против: в «безрадостной ментовской жизни» и вправду не так уж много развлечений.
— Ну ладно, в крайнем случае согласна на медаль, — отшутилась я.
После довольно продолжительного обмена витиеватыми любезностями я приступила к выяснению того, сможет ли Гарик сегодня выделить для общения со мной пятнадцать минут своего «оперативного» времени, и чем раньше, тем лучше. Он немедленно ответил, что за пятнадцать минут мы вряд ли управимся, чем вызвал новый приступ веселья в своем окружении. В общем, мне стоило немалых усилий договориться с ним, что в половине первого он будет ждать меня «под вторым зонтиком слева в третьем ряду» в летнем кафе на углу Московской и Астраханской — неподалеку от его «офиса». На мое счастье, кто-то там рявкнул на него: «Кобелян, освободи аппарат!» — а то бы я сегодня вообще ничего не успела.
Едва я положила трубку, как мне пришлось снова ее поднимать, на этот раз чтобы ответить на звонок.
— Танечка? Доброе утро. Это Бутковский. Еле пробился к вам. Уже трудитесь?
— А как же, Олег Николаевич. Чуть свет уж на ногах… — Интересно, догадывается ли он, где провел эту ночь его водитель?.. — Вы меня чудом застали дома: уже убегаю!
— Вот и хорошо, что застал! Я хотел сказать вам, что все устроил. В половине третьего мы вас ждем в офисе, если вам удобно.
Я ответила, что вполне. Мы уточнили с ним, какое печатное издание я буду представлять сегодня в «Бутоне», и порешили на том, что имя я могу оставить свое собственное: в конце концов, Татьян Ивановых на свете много, и почему бы в московском «Деловом мире» не работать одной из них?
