– Н-да-а, – протянул Курилов. – Жить стало лучше, жить стало веселее. Что же ты сейчас собираешься делать?
– Прежде всего позавтракать. То, что я ела дома, завтраком назвать сложно. Да и Докукин… он своим дыханием всю атмосферу отравил.
– Ты приближаешься к английским стандартам. Завтракать в два часа дня – это примерно то же самое, что обедать в семь, как поступают в Британии. Мне приходилось на них смотреть.
– Ну, тогда спасайте меня от голодной смерти, Константин Сергеевич.
– В общем, так, – серьезно сказал Курилов. – Я сейчас нахожусь около «Веги»… знаешь такой ресторанчик на Вольской? Приезжай-ка сюда. Перекусим и соответственно поговорим обо всем, что там у тебя. Так как?
– Хорошо, я приеду. Через четверть часа. Ну… жди.
Глава 10 Человек, приятный во всех отношениях
Ресторан «Вега» находился в нескольких минутах езды от Волжского РОВД, возле которого во время разговора с Куриловым и стояла моя машина. Но это только номинально. Дело в том, что прямой путь до «Веги» проходил по загруженнейшей транспортной артерии – улице Челюскинской, и надеяться на то, что я могла преодолеть этот путь за обговоренные четверть часа, в продолжение которых будет ждать Курилов и, что самое существенное, мой желудок, не приходилось.
Куда больше шансов угодить в чудовищную пробку и проторчать в ней часика полтора.
Впрочем, существовал другой путь. Объездной. Для этого достаточно было спуститься на два квартала ниже и там проехать по улице Гоголя – узенькой, извилистой и забитой мелкими деревянными и двухэтажными кирпичными домишками – объектами так называемого старого жилфонда.
Зато там, на достаточно безлюдной улице, можно было не опасаться того, что запоздаешь, попав в пробку.
Так я и поступила.
Улица Гоголя оказалась еще более тихой и безлюдной, чем я ее себе представляла. Вероятно, потому, что большинство ее обитателей – как и в недоброй памяти поселке Заречном – были людьми пожилыми, а никаких общественных мест, сервисных центров и магазинов тут не было.
Единственным живым существом, которое я заметила, пока выворачивала на эту улицу, был большой поджарый пес с облезлыми боками, который ожесточенно копался в опрокинувшемся мусорном контейнере.
Лежавшего возле той же мусорки синемора в рваной телогрейке и неопределенного цвета тапочках на босу ногу, густо выводящего носовые трели, я не считаю.
Затем я резко увеличила скорость, и фиксировать наличие живых существ на улице Гоголя стало занятием довольно-таки затруднительным.
