— Все время, пока ты читала?
Она подумала, продолжая морщить лоб, а потом замотала головой:
— Нет, не все время. Раза два там так… посветлело.
— Отсветы со сцены падали?
— Ну да.
— А папу ты в этот момент видела?
— Я все время его старалась разглядеть. Я тебя видела. Я его… его я увидела только… только когда свет снова зажегся и… — В горле девочки сухо хрипнуло, и я опять перехватила ее узенькие плечи и начала гладить по голове. У самой, против воли, комок к горлу подступил.
Она повернулась ко мне и произнесла:
— А ты, Юля… ведь ты можешь помочь… помочь найти, кто убил папу? Он всегда говорил, что от ментов… никакого толку. Ты же… у губернатора работаешь, я знаю… ты можешь помочь.
— Да, я постараюсь, — отозвалась я, и в этот момент в комнату вошел Сережа. В руках он крутил все тот же игрушечный пистолет.
Вместе с ним зашел какой-то маленький мальчишка, по виду лет девяти, но с умненьким лицом и прищуренными темно-серыми глазами, в которых светилось приглушенное любопытство. Вероятно, это был один из друзей Сережи Гроссмана, и все происходящее сильно его занимало: дети не воспринимают трагичности обстановки, они подмечают только необычность этой самой обстановки, что и привлекает их внимание.
— Ты что плачешь, Катька? — спросил он, в то время как брат Кати молчал. — Да не плачь ты, Катька… не надо плакать. А вы кто? — Он с любопытством повернулся ко мне. — Вы… это самое… с дядей Борей жили?
Надо сказать, что мальчик не страдал чрезмерной застенчивостью.
— В каком смысле — жили? — переспросила я.
Мальчик как-то странно посмотрел на меня, а потом засмеялся.
— В каком — в каком? А вот в таком! — И он сделал несколько весьма неприличных жестов.
Да, кажется, я недооценила продвинутость современной детворы.
Я не успела ответить на сомнительный вопрос мальчика. Сережа схватил того за руку, резко дернул на себя и прошипел:
— Пашка, харош тебе!
— А че? — нагло развернулся тот.
— Харош, говорю! Юля, не обращай на него внимания. Он того… немного гонит. У нас все училки от него геморятся.
— Что делают?
— Ну геморятся! Это, значит… из класса выгнали его недавно. Он там такое сделал… в биологическом классе рыбкам подсыпал карбиду, и они все передохли. Вот. А так он тихий.
«Тихий» мальчик по имени Пашка, хорошо разбирающийся в отношениях взрослых мужчин и женщин, уселся прямо на ковер и заморгал на меня наглыми, но в принципе симпатичными глазенками.
И тут мне пришло в голову, что лучшего информатора, чем этот маленький проныра, мне не найти. Никакой директор гимназии не даст мне исчерпывающих сведений и не снабдит их более подробными комментариями, чем этот пацаненок.
