— Тебя ведь Паша зовут? — спросила я.
— Паша.
— Вот что, Паша: ты ведь умный мальчишка, правда? Любишь лезть куда тебя не просят?
Последнюю фразу, не очень любезную по форме, я произнесла самым медоточивым тоном, на какой только была способна.
Он недоверчиво посмотрел на меня.
— Ты учишься в четвертом классе, да?
— В пятом.
— Давно в гимназии учишься?
Он отвернулся и ничего не сказал, а обменялся взглядами с Сережей: ну чего ей надо?
— Ты ведь хорошо знаешь всех учителей в гимназии, правда? У тебя много друзей во всех параллелях и старших классах, так?
— Ну.
— Тогда скажи мне: смогла бы я работать в вашей школе? Только честно скажи.
Он посмотрел на меня в упор. Засмеялся, снова переглянулся с Сережей и, притянув его к себе, что-то зашептал на ухо. Потом снова повернулся ко мне и сказал, хихикая:
— Смогли бы.
— Почему ты так думаешь?
Паша прыснул со смеху. Впрочем, он быстро закруглился со своим беспричинным весельем и сказал:
— Потому что у нас директор любит таких, как вы. Чтобы задница была клевая и вообще…
Какой непосредственный мальчик!
— Это радует, — сказала я. — Просто я узнала, что одна моя дальняя родственница собирается поступать на работу в вашу гимназию. Вот я и спрашиваю.
— А она на вас похожа? — спросил Паша.
— Ну… что-то общее есть.
— Тогда возьмут, — категорично заявил он. — Ладно, Серый, пошли. Нам еще надо сегодня в это… в Сети покопаться.
Лишний раз убеждаешься в продвинутости современных детишек: с младых ногтей привыкают к Интернету.
А этот Паша — непростой мальчик. Судить можно хотя бы по тому, что ничего существенного в плане информации я от него так и не получила.
* * *
Когда я вышла от Кати, поняв, что ничего больше девочка сказать мне не сможет, в коридоре я встретила Свирского.
— Адам Ефимович, не смогли бы вы уделить мне пару минут?
Он повернулся, окинул меня взглядом поверх очков и произнес:
— Да, Юлия Сергеевна. Разумеется. Но не более. У меня, к несчастью, очень мало времени. Вы же понимаете… — И он показал рукой в сторону только что оставленной им гостиной, в которой сидела его жена, сестра убитого накануне Бориса Евгеньевича Гроссмана.
— Да, конечно, — ответила я. — Где будет удобнее переговорить с вами?
— Пройдемте в кабинет Бориса Евгеньевича.
Расположившись в небольшом, но очень уютном рабочем кабинете Гроссмана, в котором мне приходилось несколько раз бывать и раньше, мы со Свирским обменялись пристальными взглядами, словно стараясь предугадать, чего можно ожидать от собеседника. Я заговорила первая:
