Некоторое время мы просидели в тишине, наконец Губошлепу это надоело.
— Где ты была? — спросил он голосом, напоминающим отдаленный раскат грома.
В ответ я подарила ему взгляд, полный недоумения.
— Тебе передали, что я тебя жду?
— Иначе бы я не пришла.
— Значит, передали?
— Да.
— Ты считаешь, что у меня есть время ждать тебя часами?
— А что за срочность?
Я специально лезла на рожон, потому что терпеть не могу подобных интонаций от кого бы то ни было. Обычно в эти игры играют мелкие провинциальные начальники. Шишки на ровном месте.
Он решил сменить тактику:
— Впрочем, что и ожидать от секретного агента, прошедшего огонь и воду. От «супервумен».
Он произнес это с иронией. Но слова «секретный агент» мне совсем не понравились, хотя я и не показала виду. О моем истинном статусе он мог только догадываться.
И я снова недоуменно взглянула на него.
— Я тебя умоляю, — скривился он, — не надо считать меня полным идиотом. Твои фальшивые документы могут ввести в заблуждение кого угодно, но не меня.
Он с раздражением отшвырнул мое красивое удостоверение, в соответствии с которым я была юрисконсультом губернатора Тарасовской области.
— С некоторых пор под меня копают. Мне это известно. Я даже знаю, что это не ФСБ. Им меня не достать — руки коротки. А вскоре появляешься ты… Или это простое совпадение? С полным чемоданом игрушек. Или ты хочешь меня уверить, что юрисконсульты у нас теперь забавляются секретным оружием?
Он кивнул в сторону сейфа, и я поняла, что именно туда перекочевало содержимое моего багажника.
Теперь я смотрела на него без всяких ужимок, спокойно и холодно. И ждала продолжения.
— Я буду откровенен. Мне нужна вся информация о твоей организации. Я не знаю, как она называется, да это и неважно, но я должен знать о ней все. И прежде всего — о человеке, кто ее возглавляет.
Я не сдержалась и усмехнулась. Но скорее это было нервное. Разговор получался серьезный.
— И ты, Юлия Сергеевна, догадываешься, что так или иначе эта информация уже завтра вечером будет у меня на столе.
Я вздрогнула.
— Ты правильно меня поняла, — с расстановкой произнес он и прикурил дорогую сигарету. — Я для этого использую все… Понимаешь? Все возможности, которых в моем распоряжении… видимо-невидимо. И «сыворотка правды» по сравнению с моими препаратами — пурген.
В последнее слово он вложил все свое чувство превосходства и презрения к противнику и раздавил только что прикуренную сигарету в хрустальной пепель — нице.
