Не буди во мне зверя | страница 22



— А как вы собираетесь их отыскать? — выслушав его, поинтересовался Семен, и я вынуждена была признаться, что это для самой меня является пока загадкой.

— Моя основная задача на сегодняшний день — собрать максимальную информацию от всех пострадавших.

При слове «пострадавших» Семен скорчил недовольную физиономию.

— А ты уверена, что сама не являешься «пострадавшей»? — спросил он, не скрывая иронии.

— В каком смысле?

— В том смысле, что определенной обработке, я думаю, подвергается большинство наших сограждан. И «пострадавших», с твоей точки зрения, от них отличает лишь то, что они это заметили.

— А этого можно не заметить? — удивилась я, вспомнив Илью Степановича.

— И это самое страшное, — уверенно кивнул он головой. — Я считаю, что известные нам случаи — всего лишь видимая часть айсберга, а основная часть «пострадавших» даже не подозревает о том, что их поведением манипулируют.

Он на секунду отвернулся к стойке, и печальный юноша кивнул в ответ.

— Как ты понимаешь, я размышляю на эту тему не первый день… Если хочешь знать, вся моя сегодняшняя жизнь — это одно большое журналистское расследование… — Он оглянулся на стойку и, убедившись, что его заказ выполнен, отправился за ним.

Он вернулся через минуту и продолжил:

— Случаи, подобные моему, — это скорее исключение из правила, устрашение, шантаж… выбирай, что больше нравится. Но чаще они действуют незаметно. И человек пляшет под их дудку, как зачарованная крыса.

Он опрокинул в рот второй стаканчик, откусил половину бутерброда и задумчиво посмотрел на меня.

— М-да… Если хочешь, чтобы я тебе все объяснил — берем флакон и едем ко мне.

Увидев по моему лицу, что подобная перспектива не вызывает у меня энтузиазма, он придвинулся ко мне поближе и постучал по моему пластмассовому стаканчику:

— Если бы не это дело, я бы не выдержал.

— Неужели помогает?

— Это единственное средство.

Подумав, я решила не отказываться от предложения Семена, и через несколько минут мы уже садились в машину, чтобы отправиться к нему в Медведково.

* * *

Алкоголь на него не действовал. То есть, сколько он ни пил, это никак не сказывалось ни на его поведении, ни на его внешности.

Бутылка, которую мы принесли с собой, скоро закончилась, и Семен распечатал свои «закрома» — вместительный бар, заменяющий одну из полок в его книжном шкафу.

— Ты посмотри на заседания нашей Думы, — убеждал меня Семен, закусывая очередную рюмку долькой апельсина. — Неужели ты думаешь, что нормальные люди в здравом уме и трезвой памяти способны на подобное? Или ты считаешь, что там сидят одни сумасшедшие? Если бы я не знал истинную причину этих заморочек, — он многозначительно поднял указательный палец, — я бы давно стоял в очереди в американское посольство, требуя политического убежища. И в заявлении указал бы причину: «В стране свирепствует эпидемия шизофрении».