И вот в этот момент до меня донесся голос Дмитрия Филипповича:
— Я думаю, господин Лозовский, мы сможем достигнуть какого-то решения. По крайней мере, завтра и послезавтра есть время для консультаций с правительством области и советом директоров комбината.
Судя по всему, как я и думала, ушлый Роман Альбертович «утрамбовал» губернатора на какие-то конкретные шаги. Впрочем, поточнее узнаю, прослушав запись.
Дмитрий Филиппович, осовелый от сытости и, видимо, удовлетворенный услышанным от Лозовского, не без труда вытянул из глубокого кресла свое тучное тело и, протянув Роману Альбертовичу пухлую руку, громко — куда громче, чем говорил до этого, — произнес:
— Благодарю вас, Роман Альбертович, за теплый прием. Иногда очень приятно почувствовать себя гостем в собственной, как говорится, вотчине.
Так, это следует понимать как окончание встречи на высоком уровне.
Теперь осталось только понять, зачем губернатор таскал меня с собой. Потому что мои функции свелись к поглощению яств и коктейлей, последний из которых был особенно остр и насыщен. Да и история про него и под него… ничего не скажешь.
Я перевела взгляд с моего босса на Владимира. Он сидел, чуть откинувшись назад, и еле заметно улыбался одними углами губ — характерной бесцветной улыбкой, по которой невозможно было угадать, что она, собственно, выражает.
«Странно, очень странно», — не уставала я повторять про себя, как будто внутри меня сорвалась какая-то пружина и теперь толкала по кругу механизм, ведающий проворачиванием в моем мозгу именно этих слов: «странно, очень странно».
— Я велел подогнать ваш «Ягуар» к клубу, — сказал Дмитрий Филиппович. — Он же оставался возле администрации.
Я молча кивнула…
* * *
Дорога летела за окном моего «Ягуара», как серая лента, стелющаяся плавными извивами, изредка вскидывающаяся словно в тщетном усилии налипнуть на лобовое стекло. Устала? Не дорога, конечно, — я? Может быть.
Боковое мое окно было открыто, и в висок била упругая струя прохладного предночного воздуха, но мне все равно было душно и нелепо. На душе неспокойно. Еще бы, день получился бурный, насыщенный, несмотря на то, что воскресенье.
Пока я избежала посещения увеселительного вечера у Кульковых. Но такие сборища у них, как я пару раз уясняла на собственном горьком опыте, имели обыкновение заканчиваться с первыми проблесками рассвета и последними проблесками водки на дне стаканов. Поэтому не исключено, что, заметив мое возвращение, за мной придут и меня сволокут в дом Димы и Юли, где заставят алкогольные напитки пьянствовать и безобразия нарушать. Такому обаятельному человеку, как господин Кульков — а будучи навеселе, он и вовсе неотразим, несмотря на далеко не фотомодельные внешние данные! — отказать сложно.
