— Храбрый мальчик, — выдавил он из себя. С краешка его рта стекала тонкая красная струйка. — Не забывай, кто ты на самом деле, и доверяй…
Договорить он не смог. Горен попытался выпрямиться, чтобы удержать приготовившегося ко второму удару тролля.
— Пожалуйста, — молил он, боль и страх затуманили его взор, с ужасом он смотрел, как палица опускается второй раз. И третий.
Тут и на Горена обрушился еще один удар; мир его стал совсем черным, он ткнулся лицом в землю.
— Давай, скотина!
Удар обрушился на спину Горена. Одежда его давно уже свисала клочьями, и треххвостая плетка с шариками на концах попала прямо на голую плоть, открывая слегка затянувшиеся раны и вырывая новые кровавые полосы.
Горен рухнул на колени, уронив с плеча камень. Он съежился под новым ударом и до крови закусил губы, чтобы сдержать готовый вырваться крик. Нельзя унижаться перед этими извергами. Он все еще оставался человеком, хотя внешне больше походил на кусок сырого мяса, и где-то в самой глубине души еще помнил, что он Горен Говорящий с ветром, сын Дераты, дочери властителя крепости Шейкур. Никогда он не подчинится этому сброду. Ни за что не сдастся.
Дни были похожи один на другой: таскай камни, верти мельничное колесо или служи учебной куклой. Они называли это «перевоспитанием», хотели превратить его в безвольную гору мускулов, единственной целью которой должно стать участие в сражениях, чтобы убивать и самому сдохнуть на поле боя. Армиям магов Альянса постоянно требовалось пополнение. Горен не знал, на кого из тринадцати магов работали орки. Возможно, они занимались поставками для всех подряд. К нему орки обращались только тогда, когда хотели обругать, растоптать, ударить или оплевать. Тролль исполнял роль сурового надсмотрщика и следил, чтобы все ходили с опущенными глазами.
Если Горен выживет после, как они говорили, Кровавой луны, на него наденут доспехи, и он получит право служить на стороне орков в самом низком звании, то есть в подкреплении, чтобы прикрывать чужие спины, то есть быть живым щитом.
Горен давно перестал размышлять о смысле «обучения». Получалось, что в период «обучения» он должен выполнять грязную работу для сил Тьмы, чтобы обеспечить пополнение воинов-смертников. Боевые занятия состояли исключительно в получении ударов. Кто выживал, того отправляли на войну.
Горен чувствовал, что силы его на исходе. Знал, что не сможет больше поднять камень, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Все было не так, как в тот раз, когда он нес воду в ведрах; тогда он тренировал собственную волю. А здесь имело место рабское существование, и он дошел до предела. Жить дальше он не хотел да и не мог.
