515 В тщетной надежде вокруг с Гекубой дочери сели,
Жались друг к другу они, как голубки под бурею черной,
Статуи вечных богов обнимая.[464] Когда же Гекуба
Мужа увидела вдруг в доспехах, приличных лишь юным, —
Молвила: "Бедный Приам, о что за умысел страшный
520 Это оружие взять тебя заставил? Куда ты?
Нет, не в таком подкрепленье, увы, не в таких ратоборцах
Время нуждается! Нет, если б даже был здесь мой Гектор…
Так отойди же сюда! Защитит нас жертвенник этот,
Или же вместе умрем!" И, промолвив, она привлекает
525 Старца к себе и сажает его в укрытье священном.
В этот миг, ускользнув от резни, учиняемой Пирром,
Сын Приамов Полит появился. Средь вражеских копий,
Раненый, вдоль колоннад он летит по пустынным палатам,
Следом гонится Пирр, разъяренный пролитой кровью, —
530 Кажется – вот он схватит его или пикой настигнет.
Все же Полит убежал: истекающий кровью, упал он
Наземь и дух испустил на глазах у Приама с Гекубой.
Тут Приам, хоть над ним уже верная смерть нависала,
Гнева не мог сдержать и воскликнул голосом слабым:
535 "Пусть за злодейство тебе и за дерзость преступную боги, —
Если еще справедливость небес карает преступных, —
Всем, что ты заслужил, воздадут и заплатят достойной
Платой за то, что меня ты заставил сыновнюю гибель
Видеть и взоры отца запятнал лицезрением смерти.
540 Нет, не таков был Ахилл (ты лжешь, что тебе он родитель):
Прав молящего он устыдился и чести был верен,
Отдал Приаму-врагу бездыханное Гектора тело
Для погребенья и нас отпустил домой невредимо".
Вымолвив так, без размаха копье бессильной рукою
545 Старец в Пирра метнул, но застряла безвредная пика
В выпуклой части щита, отраженная гулкою медью.
Пирр отвечал: "Так ступай, и вестником будь, и поведай
Это Пелиду-отцу. О моих печальных деяньях
Все рассказать не забудь и о выродке Неоптолеме.
550 Так умри же!" И вот, промолвив, влечет к алтарю он
Старца, который скользит в крови убитого сына;
Левой рукой Приама схватив за волосы, правой
Меч он заносит и в бок вонзает по рукоятку.
Так скончался Приам, и судил ему рок перед смертью
555 Трои славной пожар и крушенье Пергама увидеть,
После того как властителем он земель и народов
Азии некогда был. Лежит на прибрежье троянском,
Срублена с плеч, голова и лежит безымянное тело.
Я обомлел, и впервые объял меня ужас жестокий:
560 Милого образ отца мне представился в это мгновенье,
Ибо я видел, как царь, ровесник ему, от удара
Страшного дух испустил. Предо мной предстала Креуса[465],
Дом разграбленный мой, малолетнего Юла погибель.
