– Все равно. – Эрхарт все-таки не унимался, видимо, не зная, как себя успокоить. – Надо было свернуть ему шею за это! И вообще, я тебя не понимаю: ты что, одобряешь его действия?
– Он заставил меня кое-что переоценить. Не думал, что такие люди еще встречаются среди нас.
– Я твоих восторгов не разделяю. Из-за него мы теперь находимся в положении дичи. Не хочешь ли ты сказать, что Кларк прав?
– Прав? Не знаю. Мне с детства вдалбливали в голову идею, что всегда прав тот, кто сильнее. В данном случае Кларк тоже был сильнее, но источник его силы не такой, к какому я привык.
– По мне главный источник силы – деньги. А поcле полета, кстати, у меня была бы в кармане кругленькая сумма. Черт бы побрал этих индейцев!
Милфорд тихонько присвистнул.
– Они-то здесь при чем?
– Из-за них разгорелся весь этот сыр-бор. И Кларк наверняка тайный агент Ирака, иначе не пошел бы на такой безумный шаг.
Милфорд покачал головой.
– Неплохо над тобой поработали попмены, – пробормотал он. – Ты всерьез веришь в «козни Саддама»?
– Мне до него нет никакого дела. Я собирался испытать свое изобретение, остальное не в моей компетенции. Почему я должен куда-то бежать? Я ничего не сделал, только разработал принцип работы «скорпиона». Зачем я здесь? Это ты меня втянул! – Последние слова Эрхарт выкрикнул, и эхо принесло с берега очередь «нул-нул-нул...» – Будь ты проклят вместе с...
– Заткнись! – тихо процедил сквозь зубы Милфорд, и было в его голосе нечто такое, от чего физик почувствовал неприятный озноб. «Ладно, – подумал он. – Еще поглядим, кто окажется умней. Надо было остаться на борту, но еще не все потеряно. Физики такого класса, как я, на дороге не валяются...»
Милфорд в это время думал над тем, что ему делать дальше. Если он принимал какое-то решение, то выполнял его без колебаний. Единственное, о чем он пожалел, что не взял с собой НЗ. Эрхарт напомнил ему об этом, проворчав миролюбиво:
– Пожрать бы сейчас...
Милфорд посмотрел на светящийся циферблат часов.
– Пора к берегу, дальше пойдем пешком.
Они взялись за весла и повернули лодку к левому берегу.
Сразу за отмелью начинался лес, по-ночному угрюмый и таинственно-ждущий: сосны, флоридский тис, тсуга, ива и можжевельник. Под его пологом пахло ладаном и медом, видно, где-то неподалеку пряталось тюльпанное дерево.
Милфорд, не оглядываясь, углубился в чащу, Эрхарту пришлось ускорить шаг, чтобы не потеряться в темноте. Под ногами у них то шуршали прошлогодние опавшие листья, то чавкала насыщенная водой дернина, то путался луизианский бородатый мох. Несколько раз подавал голос волк, совсем близко пробежал какой-то крупный рогатый зверь, скорее всего олень, изредка кричала танагра и ухал филин.
