Огромная собака теперь жила со мной. Когда она стояла рядом, мне было не по себе: ее морда была на уровне моего локтя. Ходила и бегала она с грацией крупной лошади. Когда ей что-то нравилось, кончик хвоста загибался вверх. Иногда она лаяла – звук был таким низким, как будто взяли самый нижний аккорд на церковном органе. Звучало это как очень громкое «гу».
Через пару дней я ее сплавил, временно отдал двоюродному племяннику Боре, который был глуповат, жил в деревне и пытался разводить свиней. Большая собака его устраивала.
В последнюю встречу милиционер спросил меня о моей профессии. Он пытался понять какова была связь между мной и мертвым.
– Поэт, – соврал я.
– Вы этим зарабатываете на жизнь?
– Нет, не зарабатываю. Но должен же кто-то двигать культуру.
На этом от меня отстали. Я вышел на балкон и смотрел как удаляется долговязая фигурка человека в штатском, который только что задавал мне вопросы.
Фигурка уходила, но вина оставалась. До сих пор мне казалось, что умерший все время присутствовал, был рядом, – наверное, потому, что все разговоры были о нем. Но сейчас этот молодой служитель порядка уходил в душную муть далекой улицы и вместе с ним уходили вопросы, ответы, все вопросы без ответов и ответы без вопросов – ответы, которые сами приходили на ум. В тот вечер было так жарко, что даже в темноте на раскаленном асфальте дрожали лужицы миражей и отражали автомобильные фары – совсем как настоящая влага. А утром следующего дня ко мне заявилась Элиза, собственной персоной.
Она предлагала мне серьезное дело.
– Нужно найти человека.
– Я помогаю в бизнесе, а не в полицейских авантюрах.
– Это и есть бизнес.
– К тому же, я сейчас не работаю. Технические проблемы.
– Какие еще могут быть проблемы?
– Слишком велика смертность. Выше красной черты. Мои клиенты иногда гибнут, – соврал я, – но я не допускаю больше двух смертей в год. В этом году лимит исчерпан.
– Я не могу ждать до зимы. Мы как-нибудь договоримся.
– Не выйдет. В систему проник вирус и я сейчас не отвечаю за результат.
– Ты используешь компьютер?
– О, еще бы, – соврал я, – у меня все на компьютерах.
– А я не верю.
Я провел ее в спальню и показал ей мою систему спасения. Система внушала уважение.
Она села на кровать так, чтобы показать мне ноги.
– Здесь пахнет женщиной, – заметила она. – Ты меня хочешь?
– Хочу ровно столько, сколько любую другую вмеру симпатичную, вмеру упитанную и в полном расцвете сил. Не больше того. А что касается женщин, то мои друзья здесь иногда устраивают оргии.
