К утру юноша уснул. Во сне он отрастил четыре лапы и хвост, сплюснутый с боков, но остался таким же вытянутым и змееобразным. Все следующие дни боксер, с поистине отеческой заботой и трудолюбием, пытался привести его в чувство.
Поначалу юноша не говорил. Затем он начал мычать, но хорошо связывать слова он еще долго не мог научиться. Из всего, что он рассказал, можно было понять лишь следующее: он встретился с монстром, лежавшим за деревьями и наблюдавшим.
Монстр взглянул на человека и человек ощутил, что неспособен сопротивляться. Он лег на землю, прижался к ней грудью, принимая ту же позу, что и монстр. Он смотрел в два узких красных глаза и чувствовал, как эти глаза вливают в него черноту. Когда черноты стало слишком много, он потерял сознание.
Было похоже на то, что СМ может убивать просто взглядом.
– Не хватало нам тут еще Горгоны, – прокоментировал Гессе.
Как бы то ни было, юноша не собирался принимать человеческий облик. Оплеухи боксера и приказы Хоста на него почти не действовали. Пробовали больного испугать, помня о том, что клин вышибают книном; пробовали успокоить, накачивая транквилизаторами, но безрезультатно. Особо трудоемкую попытку предпринял бородач: он соорудил специальное приспособление из дерева, которое помогало растягивать и сдавливать некоторые части деформированного тела. Приспособление проработало восемь часов и исторгло у пациента немало криков и стонов, но человеком его все же не сделало. Случай уже казался совершенно безнадежным, но помогла случайность.
Звериная тропа, у которой был разбит лагерь, шла к водопою – небольшому, но очень чистому озеру между скал. Однажды Кларисса, невинно раздевшись, принимала там утреннюю ванну; змееобразный юноша случайно оказался поблизости. Кларисса была изумлена, видя, как из кустов приближается к ней незнакомый мужчина с глазами, оловянными от волнения. Это было началом полного и окончательного выздоровления. Правда, после этого случая Коре запретил Клариссе купаться раздетой, а возбужденного юношу еще несколько дней приходилось колоть успокоительным. Несмотря на успокоительное, юноша все же увлек Клариссу в небольшую пещерку и попытался объяснить ей свои чувства. Пещерка оказалась большой и уходяший вертикально вниз. Кларисса ограничилась одной пощечиной.
Между тем, дни шли. СМ был все так же близок и так же недосягаем. Коре уже не замечал в людях нетерпения – лишь безразличие. Еще немного, и они захотят разбрестись кто куда. И только хищные собаки вокруг помешают им сделать это.
